того меньше.
В голове ураган, проносятся какие-то цифры, даты… Мне не хочется задавать этот вопрос, но я понимаю, что должна:
– Когда… Когда это случилось?
Он смотрит на меня, на его лице смесь сострадания и отчаяния.
– Тебе было двадцать девять…
Я закрываю глаза. Сознание отказывается воспринимать эту информацию, но где-то в глубине души я знаю, что это правда. Сама того не желая, я вновь начинаю плакать, и он, этот Бен, тоже. По-прежнему стоя на пороге, я слышу, как он приближается. Вот он совсем близко, и я не отталкиваю его, когда он обнимает меня и крепко прижимает к себе. Мы стоим обнявшись и тихонько покачиваемся, и это движение какое-то родное. Мне становится немного лучше.
– Я люблю тебя, Кристин, – говорит мужчина.
Я знаю, что должна сказать: «И я тебя», но не могу. Я ничего не говорю. Какая тут может быть любовь? Он мне чужой. В голове хаос, нужно столько всего понять. Например, как я здесь очутилась, как живу изо дня в день? Но я не знаю, как спросить.
– Мне страшно, – говорю я.
– Знаю, – отвечает мужчина. – Знаю. Не волнуйся, Крис. Я с тобой. Я всегда буду с тобой. Все будет хорошо, поверь мне.
Он предлагает мне осмотреть дом. Я почти успокоилась. Надеваю короткие спортивные штаны и старую футболку, а он накидывает мне на плечи халат. Мы выходим на лестничную площадку.
– Ванную ты уже видела, – говорит он и открывает еще одну дверь. – А вот кабинет.
В комнате стеклянный стол, на котором стоит вроде бы компьютер, но до смешного маленький, похожий на игрушечный. Рядом металлический шкаф с ящиками, прямо над ним – доска для записей. Все в полном порядке, на своих местах.
– Время от времени я здесь работаю, – говорит Бен и закрывает дверь.
Мы пересекаем лестничную площадку, и он открывает другую дверь. Кровать, туалетный столик, шкафы с одеждой. Комната почти в точности повторяет ту, в которой я проснулась.
– Ты иногда спишь здесь, – говорит Бен. – Когда тебе хочется. Но вообще-то, ты не любишь просыпаться в одиночестве. Ты не понимаешь, где находишься, и пугаешься.
Я киваю. Ощущение, будто я пришла осматривать квартиру, которую собираюсь снять. А это мой будущий сосед.
– Пойдем вниз.
Я иду за ним. Он показывает гостиную, коричневый диван и такие же кресла, плоский экран на стене (он мне объясняет, что это телевизор), затем столовую и кухню. Я абсолютно ничего не узнаю. Даже когда вижу нашу с ним фотографию в рамке на стене.
– У нас там сад, – сообщает Бен, и я пытаюсь что-то рассмотреть сквозь стеклянную дверь, ведущую из кухни наружу.
Только-только светает, ночное небо становится чернильно-синим, и я различаю лишь огромный силуэт дерева и подобие навеса в дальнем конце небольшого сада. Я вдруг понимаю, что не знаю даже, в каком уголке планеты нахожусь.
– А где мы живем?
Он стоит позади меня. Я вижу наши отражения в стекле. Я. Мой муж. Оба не первой молодости.
– В
