ДЕ СЕНТ-АНЖ. Техническое обозначение – яйца… научный термин – тестикулы. Эти шарики – хранилище плодоносного семени, о котором я только что говорила, благодаря его извержению в матку женщины совершается воспроизводство рода человеческого. Не стоит углубляться в детали, Эжени, куда более важные для медицины, нежели для распутства. Красивой девушке надлежит исключительно совокупляться, но ни в коем случае не рожать. Мы лишь слегка коснемся вопросов, имеющих отношение к скучному механизму размножения, дабы подробнее остановиться на крайне важных для нас областях – сладострастии и разврате, весьма далеких от задач роста народонаселения.
ЭЖЕНИ. Дорогая, мне трудно вообразить, как огромный член, едва помещающийся в моей руке, многократно проникает в такую узенькую дырочку, как у тебя сзади – по моим представлениям, это непременно причинит женщине сильную боль.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Женщина непривычная испытает боль и от проникновения спереди, и от проникновения сзади. Природе угодно вести нас к счастью лишь через страдания. Однако едва боль преодолена – ничто уже не препятствует наслаждению. Удовольствие, испытываемое от введения члена в зад, – безусловно, превосходит любые ощущения от принятия его спереди. От скольких опасностей ограждена при этом женщина! Никакого риска для здоровья, никакой угрозы беременности. Не стану распространяться о преимуществах данного вида наслаждения. Наш многоуважаемый учитель проведет всеобъемлющий анализ, соединяя теорию с практикой, после чего, надеюсь, сумеет убедить тебя, милочка: из всех разновидностей сладострастия предпочтение следует отдать именно этому способу.
ДОЛЬМАНСЕ. Поторопитесь с вашими показами, сударыня, умоляю, я уже не в силах сдерживаться. Вот-вот изольюсь помимо своей воли, грозный мой член, того и гляди, обратится в ничто и станет непригодным для ваших уроков.
ЭЖЕНИ. Как! Неужели он исчезнет, если потеряет семя, о котором ты говорила! О, милая, разреши, я заставлю его потерять это семя, хочу посмотреть, во что он превратится… Наверное, ужасно приятно наблюдать, как оно истекает!
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Нет, нет, Дольмансе, еще не время, поднимайтесь; не забывайте – награду за ваши труды я вручу вам лишь после того, как вы ее заслужите.
ДОЛЬМАНСЕ. Хорошо. Все же для лучшего убеждения Эжени в действенности удовольствий, о которых мы ей недавно поведали, не сочтете ли вы уместным немножко помастурбировать ее передо мной?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Не просто сочту уместным – более того, исполню это с радостью, ибо столь волнующий эпизод, несомненно, посодействует нашим лекциям. Располагайся на канапе, моя милочка.
ЭЖЕНИ. О Господи! Что за прелестная ниша! А зачем столько зеркал?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Тысячекратно повторяя различные позы, зеркала до бесконечности разнообразят удовольствия в глазах тех, кто вкушает их на оттоманке. Благодаря этой искусной уловке ни один уголок тела не утаен от взоров: всё на виду. Вокруг занимающихся любовью возникают группы
