на лету.
В голосе Отто не было страха или тупой покорности судьбе. Это была простая констатация факта, подкрепленная холодной решимостью. Юрген удовлетворенно хмыкнул.
– Это мы еще посмотрим, – сказал он.
– Это еще бабушка надвое сказала, – Брейтгаупт, как водится, последним вступил в разговор.
“Kräht der Hahn auf dem Mist, ändert sich das Wetter, oder es bleibt wie es ist”
Это сказал Брейтгаупт
– Жаль, сил у нас мало, – сказал Юрген, – а то задали бы мы русским перцу! В сорок первом здесь, наверно, пара дивизий стояла? – оборотился он к Отто.
– Какой! – махнул рукой Отто. – Большевики тоже не идиоты, знали истинную цену крепостям. Они держали ее как большой склад и как казарму, зимние квартиры. Зимой, может быть, здесь и было две дивизии, места хватало, но по весне их в полевые лагеря вывели вместе со всей техникой. Тут остался небольшой гарнизон, вспомогательные да хозяйственные части. На круг полка два, да и те с бору по сосенке.
– И что ж вы с этими интендантами так долго колупались? – поддел его Красавчик.
– Так ведь крепость же! – развел руки Отто.
Они невольно рассмеялись. Круг замкнулся. Крепость была все же крепостью. Ее еще взять надо было. Русским надо было взять у них.
– Ну и как вы ее штурмовали? – спросил Юрген.
Собственно, ради этого они здесь и собрались. Не ради пустого трепа, а чтобы понять, как их ждет в будущем бою, лучше подготовиться к нему. Как могут действовать нападавшие, они немного поняли во время последней тренировки. Отто должен быть дополнить картину.
– Ворота легко проходимы, – рассказывал он, – наши танки проезжали по мосту, по тому, по тому или по тому, – показывал он, – влетали в арку, там как и сейчас не было никаких преград, и выскакивали на внутренний двор. Били прямой наводкой по казармам или давили гусеницами все и вся. Но танки здесь как в мышеловке. Ни один обратно не вышел. Пехота тоже прорывалась. Здесь только кажется, что свободно. Когда иваны в штыки ударяли, сразу тесно становилось. О потом опять свободно, ну то есть совсем.
– Снаружи стены толще, – продолжал он, – их наша дивизионная артиллерия не брала, сколько ни долбила. Разве что в бойницу попадут. В бойницу можно гранату закинуть, но к ней поди подберись. Из башен все с фланга простреливается. Забирались ночью, через крышу. Тут крыша была, ее огнем артиллерии снесло. Растекались по чердакам, пытались пробиться вниз. У иванов солдат на чердаки не хватало, встречали уже на лестницах. Их забрасывали сверху гранатами. Там еще дымоходов много. В дымоходы тоже бросали гранаты и тротиловые шашки.
– Помещения на втором этаже соединяются между собой. Если где-нибудь удавалось зацепиться, то пытались выдавить иванов дальше. Нападать тяжело, обороняться чуть проще. Есть, куда отойти, и резервы можно подбросить вкруг всей стены. Кроме двух мест. Вот там, у наблюдательной башни, тупики. Там, отступая, спиной в стенку упрешься и – все. На нижнем этаже, где склады были, помещения между
