Возле него сверкнул примкнутый штык часового. Порядок, подумал Юрген, можно поворачивать обратно. И тут же споткнулся о лежавший на земле деревянный щит. Он закрывал воронку у самого основания стены. Возможно, когда-то здесь был отдельный вход в подвальное помещение, в который угодил артиллерийский снаряд. Как бы то ни было, образовавшийся провал вел вниз, в подвал. Для того и положили щит, чтобы никто туда не сверзился. И вот теперь щит был отодвинут. «Ненамного, но вполне достаточно, чтобы провалиться вниз», – подумал Юрген, наклонился и поставил щит на место. «Или вылезти наружу», – додумал он мысль.
Заржала лошадь. Юрген вскинул голову, посмотрел в сторону конюшни. Оттуда донесся негромкий хлопок. Нет, хлопок шел не от конюшни, он влетел сквозь арки ворот, это был отзвук сильного взрыва в городе. Юрген это сразу понял, он всю ночь подсознательно ждал чего-то такого. Большевики любят приурочивать все к знаменательным датам, ему ли это не знать. Вот и сегодня была дата, самая та дата для акции возмездия.
Вдруг темнота у стены сгустилась в согнутую фигуру человека. Не разгибаясь, человек быстро побежал в сторону Юргена. Или в сторону лаза в подвал, что вернее. Юрген отступил в тень и прислонился к стене, готовясь перехватить беглеца. Но тот, похоже, заметил его, резко остановился, развернулся и бросился в противоположную сторону, наискосок через двор крепости. Он был невысок и тонок, как подросток, и одет в гражданскую одежду. Это был чужой. Это был русский. Все русские были партизанами.
Юрген бросился вдогонку за ним, успев крикнуть на бегу:
– Тревога!
Нет, этот русский явно не был в крепости чужим. Он знал, куда бежать. На пути у него было разбомбленное здание, обнесенное бетонной оградой с решеткой. Покореженные железные прутья решетки торчали во все стороны, норовя зацепить всех, проходивших мимо. Русский проскочил сквозь решетку, не сбавляя хода, приземлился на корточки, оттолкнулся руками от россыпи битых кирпичей на земле, быстро вскочил на ноги и помчался дальше. Юргену пришлось притормозить, в неясном утреннем свете он не сразу разглядел узкую прогалину, где прутья были загнуты внутрь ограды почти до самой земли. А русский уже огибал здание. Он держал курс на единственный разрыв в крепостной стене в восточном углу крепости, в месте, где речушка разветвлялась на два рукава. Там стояла наблюдательная башня, наполовину снесенная артиллерийским огнем. Между башней и крепостной стеной были проход, по которому можно было спуститься к речушке. Но возможно, где-то там был еще один лаз в подземелье. Нырнет туда, ищи его потом, свищи.
Юрген догнал его почти у самого прохода, резко бросил свое тело вперед и вверх и обрушился на плечи русского. Тот рухнул на землю, грудью на кирпичные осколки и тонко ойкнул, как-то не по-мужски. Это был мальчишка, лет пятнадцати-шестнадцати, с тонкой шеей и нежным пушком на щеках. Юрген, упав сверху на мальчишку, уткнулся носом в эту щеку. Он несколько раз повел носом, принюхиваясь. Пушок приятно щекотал.
