все системы поддержки радикального ислама в США” и “полностью демонтировать иранскую всемирную террористическую организацию”[60].
Иными словами, мы живем в “сетевом веке”[61]. Джошуа Рамо[62] назвал его “эпохой власти глобальных сетей”[63][64]. Адриенна Лафранс[65] предпочитает определение “век вовлечения”[66]. Параг Ханна[67] предлагает даже новую дисциплину – коннектографию – для отображения “всемирной сетевой революции”[68]. По словам Мануэля Кастельса[69], “сетевое общество представляет собой качественное изменение человеческого опыта”[70]. Сети меняют всю общественную сферу, а с ней и саму демократию[71]. Но к лучшему или к худшему? “Сегодняшняя сетевая технология… идет на пользу гражданам, – пишут сотрудники Google Джаред Коэн и Эрик Шмидт. – Никогда раньше такое количество людей не объединялось посредством мгновенно реагирующей сети”, что влечет за собой “коренные изменения” в политике по всему миру[72]. Альтернативное мнение гласит, что глобальные корпорации вроде Google систематически добиваются “структурного господства”, используя свои сети для размывания национального суверенитета и коллективистской политики, которую осуществляют отдельные государства[73].
Тот же вопрос можно задать о воздействии сетей на международную систему: к лучшему оно или к худшему? Энн-Мари Слотер[74] находит, что имело бы смысл перенастроить глобальную политику, а именно – задействовать, помимо традиционной “шахматной доски” межгосударственной дипломатии, новую “паутину сетей” и использовать преимущества последней (например, ее прозрачность, гибкость и масштабируемость)[75]. В будущем женщины-политики, по ее словам, станут “сетевыми деятельницами, наделенными властью и осуществляющими руководство наряду с правительствами” при помощи “стратегий связи”[76]. Параг Ханна с удовольствием предвкушает появление “мира, связанного цепочкой доставок”, в котором глобальные корпорации, города-гиганты, “аэротрополисы” (города-аэропорты) и “региональные содружества” будут заниматься бесконечным, но по сути мирным “перетягиванием каната”, соревнуясь между собой за экономические преимущества, и эта борьба будет напоминать скорее масштабную многопользовательскую игру[77]. Однако представляется сомнительным – и не только Джошуа Рамо, но и его наставнику Генри Киссинджеру, – что подобные тенденции повысят глобальную устойчивость. Вот что написал Киссинджер:
Распространенность сетевых коммуникаций в социальном, финансовом, промышленном и военном секторах… революционизировала уязвимости. Превосходя большинство правил и норм (и техническую компетенцию многих регуляторов),
Дональд Трамп, выступление 15 августа 2016 г.:
Ito and Howe,
Цитируется по: Джошуа Купер Рамо.
Ramo,
Adrienne Lafrance, ‘The Age of Entanglement’,
Khanna,
Castells,
Friedland, ‘Electronic Democracy’. См. также Boeder, ‘Habermas’s Heritage’.
Schmidt and Cohen,
Grewal,
Anne-Marie Slaughter, ‘How to Succeed in the Networked World’,
Slaughter,
Khanna,
