раньше времени!
Третьего февраля на втором уроке я сидел в классе и решал контрольную по математике, вернее, делал вид, что решаю, а сам придумывал промежуточные действия, которые следовало вписать, чтобы появился ответ.
Честно говоря – не обижайтесь, пожалуйста! – ваша земная математика бестолкова, в ней полно дурацких правил, законов и уравнений с иксами и игреками, в которых запутаться – раз плюнуть. Проблема землян в том, что они до сих пор не овладели навыком интуитивного знания, которое известно большинству цивилизаций, населяющих Вселенную.
Я точно не знаю, как к нам приходят интуитивные знания, но, когда я вижу уравнение или ряд чисел, меня осеняет внезапное прозрение, и в моем сознании, минуя промежуточные действия, вспыхивает правильный ответ. Папа говорит, что дело здесь в генетической памяти и что через пару тысяч лет такая память может развиться и у землян.
Но в школе интуитивные знания мне только мешают. Например, с теми же контрольными. Я записываю ответ, отдаю учительнице и, как вы думаете, что получаю? Тройку или двойку! Нашей математичке Инне Ивановне, по прозвищу Икса, нужен «ход моих рассуждений», те самые бесполезные действия, которых у меня нет. А без «хода рассуждений» Икса считает, что я списал правильные ответы из учебника.
Я сидел на контрольной и ломал голову над длиннейшим бессмысленным уравнением, которое в результате, как подсказывала мне интуиция, должно было сократиться до x = 2y. Но тут в класс постучали, и вошла завуч Лидия Порфирьевна.
– Иванчук, к телефону! – крикнула она.
Иванчук – это я. Эту фамилию мои родители придумали сто двадцать лет назад, когда поняли, что им придется остаться на Земле.
По классу прокатился удивленный шепот. Согласитесь, редко бывает, чтобы среди урока учеников звали к телефону! Во всяком случае, на моей памяти таких случаев не было. Я вскочил и, забыв про рюкзак с учебниками, бросился к двери. Мишка Урсуфьев, завидуя, что я ухожу с контрольной, попытался было подставить мне подножку и задержать за свитер, но немедленно поплатился. Не оборачиваясь, я сдернул Урсуфьева со стула как морковь с грядки, и он протащился за мной по полу метра два или три.
Пораженный, он так и остался лежать на полу, изумленно глядя мне вслед. А я уже мчался по лестнице к учительской.
– По-моему, у вас кто-то заболел! Твоя мама сказала: кому-то плохо, – сочувственно покачала головой завуч.
Я схватил трубку и услышал мамин голос.
– Как вы там? Кому плохо? – крикнул я.
– Всем плохо, – жалобно сказала мама. – Тираннозавр разбуянился. Быстрее приходи!
– Ти... – начал было я, но вовремя спохватился, вспомнив, что я не один в учительской. – Разве он уже расклонировался?
– Нет времени объяснять! – возмутилась мама. – Он сейчас буянит в коридоре, а я звоню из комнаты!
– Где папа?
– Они с дедушкой заперлись в ванной! Или он их сожрал, я ничего не понимаю! Приходи и будь осторожнее!
В
