объявлял о появлении очередного блюда, после чего входил королевский камергер со свитой из четырёх сенешалей, тридцати пажей и стражников – они несли подносы с рыбой, мясом и сладким.
Райгард уже наелся досыта, немало выпил и с трудом понимал, что тут делает, время от времени пытаясь пересчитать золочёные звёзды и планеты, сверкавшие на потолке украшенного к празднику зала. Только укоризненный взгляд отца удерживал Райгарда от того, чтобы упиться до бесчувствия. Идти на пир после поминок – как его угораздило? Мэйдингоры и Ворнхолмы решили провести ночь, поминая Валера, и Райгард предпочёл бы их компанию. Сегодня думать об удовольствиях он не хотел, но не мог же он подвести дядю-короля.
Впрочем, как заметил Райгард, Дайрус тоже не в настроении. Что ж, Марция не красавица – зато она хорошо держится. Женщина, способная в день свадьбы последовать за мужем на похороны, заслуживает уважения. Райгард бы даже сказал, восхищения. После первого шока именно его он почувствовал, когда Дайрус с Марцией зашли в церковь.
Илза сидела напротив и за вечер выпила несколько бокалов вина, но почти ничего не ела. Её братья давно забыли о сестре: Эйвард ухаживал за дочкой барона Узенрека Оливией, пьяный Николь валялся в углу. Райгард нехотя разглядывал пышное цветастое убранство зала, золотую и серебряную посуду на столах, обглоданные кости на полу в лужах пролитого вина. Два музыканта попытались исполнить одну и ту же песню на разных инструментах – от их исполнения Райгарду захотелось заткнуть уши. Музыканты тоже опьянели и хохотали громче гостей, кривляясь перед девушками в коротких светлых туниках, которые обносили гостей вином и сладостями. Кажется, один Дайрус отказывался принять, что праздник окончен: он тянул время, требуя песен, фокусов и откладывая вынос последнего на сегодня блюда – свадебного торта.
Дайрус уже потанцевал почти со всеми дамами в зале, кроме жены. Когда Райгард намекнул, что неплохо бы развлечь супругу, король вскочил, пригласил Марцию на танец и через минуту оставил в одиночестве. Райгарду пришлось самому танцевать с ней. Королева казалась холодной как статуя, её глаза смотрели больше в пол, чем на партнёра. Райгард тоже часто отводил взгляд: ему не хотелось смущать её жалостью. Он даже толком не помнил, о чём они говорили. После этого он и напился. Вообще за весь вечер Марция мало с кем общалась. Только с отцом она беседовала долго, даже оживилась немного. Райгард мечтал пригласить на танец Илзу, но та куда-то делась. Лишь бы Ривенхеды не отказали, иначе он способен по примеру горцев похитить её и увезти куда глаза глядят!
– Что-то твоей сестры не видно, Эйвард, – услышал Райгард слова Энгуса Краска, который за весь вечер не выпил ни капли спиртного.
– А ты, типа, хотел за ней приударить? – заплетающимся языком спросил очухавшийся Николь, встав за спиной Краска и обдавая его перегаром. Краск поморщился, Николь осоловевшими глазами обшаривал стол в поисках выпивки.
Эйвард равнодушно окинул взглядом зал:
– Мало ли куда даме пришлось
