расспрашивать всех встречных и поперечных. Каким-то образом мы забрели на стройку. И тут нас поджидала удача. Строители очень сочувственно отнеслись к двум заблудившимся русским. Один вспомнил, что у него в машине завалялся план города, полез в бардачок и достал его. Через две минуты мы уже узнали, что блуждали вокруг этой чертовой Тертлебенштрассе. До нее было всего сто метров. Но здесь находилась старая часть города, улицы петляли совершенно произвольно, а та, которую мы искали, была и вовсе крохотной. Неудивительно, что никто не представлял, где она находится.
– Ты заметил, что нас никто никуда не послал? – задумчиво сказал Загайнов, когда мы уже попрощались со строителями.
– Очень плохо, что не послали! Жить в городе и не знать его улиц! Что за ерунда?
– Да нет, я не то имел в виду. Нас не послали ни к черту, ни куда подальше. Ты много знаешь строителей в Крестополе, которые полезли бы за планом города, чтобы показать двум немцам, где находится какой-нибудь малюсенький переулок?
Но на этом наши злоключения не кончились. Когда мы нашли дом Герберта – действительно очень милый двухэтажный особнячок и, как я разглядел, даже с подземным гаражом, – он оказался наглухо закрыт. На окна были опущены металлические шторы, стеклянная дверь, армированная красивой металлической решеткой, заперта. Сколько мы ни звонили, никто не отозвался.
– Вот еще новости, – растерянно сказал Сашка. – Я ведь ему три дня назад сообщил, что приезжаем. Ничего не понимаю…
– Ты видел, как рано здесь народ работать начинает? Может, он тоже в свою редакцию укатил. Теперь придется ее разыскивать.
– Ну да! Улицу еле нашли, а уж редакцию… Да и рабочего телефона Герберта не помню. Я ему всегда домой звонил.
Тут меня осенило.
– Стоп! Сейчас пойдем, купим газету, найдем там нужный телефон и звякнем.
– Тоже мысль. Осталось только киоск обнаружить.
Но ничего искать не пришлось. Из соседнего дома вышла дама с пуделем на поводке, и я, собрав весь свой словарный запас, объяснил гнедиге фрау, что вот, приехали в гости к господину Шрайберу, а его нет дома.
Гнедиге фрау заулыбалась.
– Они очень поздно возвращаются с работы и поздно просыпаются. Так что, скорее всего, они дома, просто спят. Я позвоню по телефону. Минуточку.
Она достала мобильник, пощелкала клавишами и действительно через минуту сообщила, что все в порядке, господин Шрайбер сейчас спустится. Мы рассыпались в благодарностях.
Из окошка над входом высунулась заспанная физиономия и радостно закричала на неплохом русском:
– О, Александр! Ты приехал! А я не знал, когда ждать! Сейчас!
– Как это он не знал, когда ждать? – спросил я, когда мы уже стояли у дверей.
– Понимаешь, я же не назвал точную дату. Мало ли что…
– Ну, ты и клоун! – только и сказал я.
Позже Герберт смеясь говорил:
– Когда французы едут в гости, они сначала звонят за неделю до этого, потом накануне,
