этот саркофаг.
– Почему саркофаг?
– Не знаю… Потому что не витрина.
Мы помолчали. Дурацкое это чувство – вроде магия рядом, а толком ей воспользоваться не можешь. Лишь дразнит иногда, намёки даёт, но полноценно себя не проявляет. Я похлопал Роше по плечу:
– Ну хоть руну увидели, теперь можно будет к отцу подойти не с пустыми руками.
Мы постояли у витрины с мечом, после чего пошли ко мне в комнату. Доктор Омнис остался спать в кресле. У меня было свежо после очередного проветривания, на подоконнике осталось несколько капель от растаявших снежинок. Роше уселся на подоконник, я скинул халат, в котором гулял, и сел на кровать. Я чувствовал усталость, меня это нервировало, но поделать ничего не мог – нужно было дать телу победить слабость. На тумбочке у кровати лежали исписанные листы моего дневника, чистая бумага, пара перьев и чернильница. Дома я старался не расходовать чернила из своего новейшего приобретения.
Моя «пишущая ручка» позволяла писать без использования перьев птиц и постоянного макания в банку с чернилами. Они заливались прямо внутрь! Это удивительно и очень практично. Правда, требовались специальные чернила – более густые, нежели для перьев. Поэтому дома я и писал по старинке.
Глядя на исписанные листы, я опять вспомнил, что их стало значительно меньше и что последние годы моей жизни, в некотором смысле, сейчас находились в чужих руках.
– Может, оно схватило твои записи просто потому, что больше хватать было нечего? – Роше продолжал гадать.
– Не ты ли сам мне всю жизнь говорил, что в этих записях есть какой-то скрытый смысл? Может, эта Тень прознала об этом и теперь ищет его там?
– Мне тоже приходила в голову эта идея, Брий. Но, понимаешь, о моём предсказании знали мы с тобой да наши отцы. Кто мог прознать о нём? Тем более, я видел только сам факт того, что тебе его нужно писать, вот и всё.
– Угу, а спорил, будто видел падение великой империи…
– Я до сих пор считаю, что правильно делал, когда настаивал. И рад, что твой отец поддержал меня. А что до Тени, то бумаги она действительно могла схватить просто так.
– Вообще-то мои лекарства стоили дороже… Хорошо хоть, ручку не утащила.
– Никогда не подумал бы, что тебе понравится эта штуковина. Мне кажется, она портит твой почерк.
– А мне кажется, ты просто завидуешь из-за того, что решил не покупать себе такую же.
– Зачем она мне? Я же не пишу дневник, как ты.
– Ты вообще не забыл как писать-то?
Орк хмыкнул, взял перо и лист бумаги. И тут же на пустом листе стали появляться буквы. Причём не как линейный текст, а как настоящая картина. Роше рисовал буквами, но я видел, что написанное остаётся связным текстом. Буквы складывались в слова, слова в предложения, а предложения вели рассказ о древнем герое, который искал счастье в далёких горах. Старая орочья легенда, но каков
