косточка еще долго с легким шелестом вращалась на опустевшем столике.
Тут же, по уже устоявшейся традиции, зал потихоньку наполнился звуками, а к столику Лукреция бойко подкатила веселая официетка и вывалила на столик второй блюм. Вмиг подобревший Лукреций расслабленно откинулся на спинку седадла и стал неторопливо потягивать блюм, со знанием дела заедая его любимыми фаршированными в прыне карликовыми снипсами и блуждая по залу мечтательным взглядом.
Опять заголосил коллектор, разливая задушевные звуки вальса «Покорителей Пространства». Соседний столик тут же оказался занятым.
Так бы и закончился этот обычный вечерок в трактире «У Сверхновой», если бы новые соседи не обсуждали свои проблемы так громко. Не обратить на них внимание Лукрецию было просто невозможно.
– А ты заметил, – орал один из них, – как она за последние два длива бессовестно сильно покраснела, зараза?!
– Чур тебя, не говори так о ней. Она этого не любит! – прокашлявшись, испуганно просипел второй, более старый на вид, чем его собеседники.
– Да только к чему теперь все эти ритуальные тонкости! Она краснеет оборот за оборотом, – сокрушенно махнул верхней левой третий.
– А ведь мы ей в прошлом дливе столько жертв принесли!! – не унимался первый. – А ей хоть бы что!! Две любимые луны – Пруньку и Тауньку скормили. Помню, я на Тауньке еще в детстве по чатным рытвинам крапиков гонял.
– А кто не гонял, скажи?
– Ну я не гонял, – удивился старый. – Во времена моего детства у нас Тауньки еще не было, не успели еще… это самое…
– А на Пруньке, помните, какой замечательный камнепадик-то был? Со всей Галактики поглазеть на него прилетали.
– Ой, не говори, сил нет об этом вспоминать. Муторно-то как, братья-Ынтры! – грохнул по столу верхней правой третий.
– Нет, ну в самом деле, мужики, вы это завязывайте. Здесь общество, понимаешь, культурно устроилось, прочуханка легкая такая пошла. А из-за вас, вон, коллектора не слыхать, – в обычной своей манере обратился к трем Ынтрам Лукреций.
– Ты, странник, видно у нас в системе Микзара не бывал.
– То-то я смотрю и никак не признаю его, – поддакнул опять невпопад Старый Ынтр.
– Я не странник, я техник. А вы-то кто будете? Раскричались тут.
– Ынтры мы, сынок, Ынтры. Гравористые. Слыхал, небось?
– А… Слыхал, как не слыхать. А вот повидать не довелось… Ведь это у вас светило – Белый Сверхгигант, один на всю Галактику? Единственный в своем роде, можно сказать – Бриллиант Ночного Неба?
– То-то и оно. Был белый сверхгигант, а стал желтый карлик. И в красного превращается прямо на глазах.
– Чур тебя! – негодующе затрясся старый. – Не красный еще!
– Э, недолго ждать осталось. Все одно – всем нам теперь в распыл.
– Отчего ж так сразу-то? – удивился Лукреций. –
