по улицам поселка, учатся в школе, спят в домах. На мгновение я увидел контуры душ надзирателя и дьякона. Они были разной формы.
– Уходи отсюда! – призрак девочки в одежде раба бежит ко мне. – Уходи скорее! Иначе застрянешь тут навечно!
Неожиданно стало нестерпимо жарко. Нет! Нет! И нет! Я не собираюсь умирать! Сознание рывком вернулось, солнечным свет ослепил, и силы снова покинули меня, окуная еще глубже в небытие. Туда, где нет душ, потоков маны и вообще границ и форм, навязанных материальным миром. Мир вечной тьмы. Я все-таки шагнул за грань жизни и смерти.
Глубже. Еще глубже во тьму, где нет ничего и никого! Где окружающий мрак для души материализуется, становясь новым миром. Я стою на чем-то. Понятия левой и правой стороны, низа и верха осознаются вполне четко и ясно. Однако я не имею представления о времени, расстояниях и вообще какой-либо размерности, словно сама иерархия пространственно-временного континуума в этом месте имеет законы, отличные от земных. Откуда я знаю такие слова?! Рядом кто-то ходит. Я «вижу» следы рядом с собой и в тоже время понимаю, что не могу их «видеть», потому что не имею зрения и все вокруг состоит из материализованного мрака. Отпечатки ног, как у детей или маленьких людей. Одно существо ходит рядом со мной по кругу. Еще десятки, если не сотни, бродят поодаль. Одни выше, бродят по воздуху. Другие ниже, будто под землей.
Мгновение или час? Сколько времени прошло? Стоило подумать, что моргнул и все пропустил, как я очнулся, глубоко вздохнул, чувствуя бешено колотящееся сердце. Жар! Будто горят кости, кипит кровь, заставляя тело потеть каждым квадратным сантиметром кожи. Откуда я знаю такие слова?!
Трепыхаюсь – значит, еще жив! Открываю глаза и встречаю безразличный взгляд дьякона. К нам идет наказующий с новой порцией отравленной воды.
– Ты должен был умереть…
– Забыл, куда шел. Пришлось вернуться.
Подошедший псоглав, держа в руках палку со стаканом воды на конце, посмотрел сначала на меня, а потом на дьякона. Тот ответил на невысказанный вопрос:
– Беда-то какая, Цацарин! А мальчик-то помер! Зачем воду переводить зря?
Псоглав несколько мгновений глядел на ручьи пота, стекающие с меня. Вздохнул и повернулся к дьякону:
– Надоели вы мне оба! Утром труп этого сниму.
– А-а-а…
– Труп сниму, сказал! Иди давай в свою церковь, молись! Оставь дело наказаний тем, кто в них разбирается.
Не прошло и десяти минут, как я провалился в сон. Не знаю, что происходило в поселении ночью, но на следующий день я очнулся уже в бараке для детей, на самой дальней койке. Никто не торопился выгонять меня на работы, поэтому я только и делал, что пил, ходил в туалет и спал.
К ночи в барак на сон вернулись другие дети, боящиеся со мной заговорить. Из их бесед между собой я смог узнать, что вчера кто-то очень сильный вторгся в поселение рабов, разрушил десяток зданий, вызвав множество смертей среди рабов и охранников. Половина детей из яслей вместе с ночными няньками погибли под завалами.
На
