Дьявол явился из вод,Его морок и боль не берет,
Кому надо – разгадку найдет.
Змеиный взгляд вдруг поймал меня, зажал, словно в тиски, земля и небо опрокинулись, поменялись местами, а затем краем угасающего сознания я увидел картинку: громада танка, темное ночное небо и на фоне этого неба – серебристый, утыканный иглами шар, а на земле, у гусениц, – два распростертых силуэта с неестественно вывернутыми шеями…
– Максим! Максим, вы слышите меня? – голос будто с другого края галактики.
Колдуна и след простыл. Меня тормошил за плечо встревоженный Скворцов. Интересно, сколько времени я тут валяюсь, подумал я, и понял, что вовсе не это мне сейчас интересно.
Весь обратный путь я отмалчивался, пресекая поползновения Феди выяснить, что же все-таки произошло у нас с легендарным Колдуном. Которого, к слову сказать, Федя никогда в глаза не видел. Впрочем, я и сам хотел бы знать – что. Визит к Колдуну закончился, очевидно, полным и окончательным фиаско. Остается с позором вернуться на Землю. Впрочем… кое-что есть. Из загадки Колдуна можно попробовать что-нибудь дельное выжать. Если, конечно, он не просто издевался. Что на него не похоже. Зачем-то же он пожелал встречи…
Напоследок меня удивил еще и Федя Скворцов. Когда в мутных рассветных сумерках наш вездеход выкатился наконец из леса перед мостом через Змею, Федя, смущенно отводя глаза и отирая с лица на сей раз несуществующий пот, произнес:
– Максим… тут такая просьба… вы ведь скоро на Землю, так? Не трудно будет вам передать вот эту кристаллозапись доктору Айзеку Бромбергу?
13 июня 78-го года
Нежданно-негаданно
Через сутки я уже снова был на Земле и, не заходя домой, сразу отправился на службу. Мрачен, аки врубелевский демон, влачился я по служебным коридорам родного ведомства. Настроение у меня было препаршивым. Докладывать Экселенцу по сути нечего. Ведь главного – тайны гибели Тристана – я так и не узнал. Да, наломал наш «подкидыш» дров. Бросил тело погибшего товарища. Взял в заложницы женщину. Закрываясь ею, как щитом, пробрался на рейсовый «призрак». И так далее. Но это лишь факты без мотивов. Без подлинных мотивов, которые двигали Абалкиным. Не излагать же шефу доморощенную гипотезу о первобытном племени. Ясно даже и ежу, что Экселенц меня высмеет. И отправит в устье Тары, где вечный аврал. Как ни крути, а единственным человеком, способным сочувственно отнестись к моим догадкам, оказывался все тот же Айзек Бромберг. Но теперь я в гости к нему не пойду, некогда мне теперь по гостям расхаживать. Вызову-ка я его к себе. Официально. По делу Абалкина. Как свидетеля. Прямо сейчас. Заодно передам ему посылку.
Я завернул в дежурку и оформил вызов. Торжественно-сосредоточенная стажерка (Аня? Таня? – никак не упомню) моментально зарегистрировала его и уже собиралась передать на личный код старика Айзека, как вдруг, порхнув пальчиками по клавиатуре, объявила:
– Доктор Бромберг уже вызван на сегодня!
– Если не секрет, кем? – поинтересовался
