ряженность, потому что никто, кроме нее, не обратил внимания на нового посетителя. Каждый за десятью квадратными столиками, накрытыми скатертями цвета бордо, был занят либо едой, либо беседой со своим соседом. Только Наргиз, сидевшая за столиком в одиночестве, от нечего делать лениво наблюдала из своего угла за каждым входящим в кафе-бар.
Окинув быстрым взглядом зал, незнакомец прямиком направился к ней.
– Можно присесть? – отрывисто спросил он и, не дожидаясь ответа, отодвинул стул, сел спиной к залу, но тут же резко поднялся, быстрым движением скинул пиджак и снова сел, убрав его себе на колени.
Мужчина по-прежнему был напряжен. На смуглых щеках играли желваки, руки сжимались в кулак так сильно, что костяшки побелели.
Наргиз перевела взгляд с его рук на лицо, но тут ее внимание отвлекли новые посетители. Двое мужчин, появившиеся в зале, остановились на том же месте, где минуту назад стоял незнакомец, сидящий теперь напротив нее.
– Они здесь, – одними губами, но так, чтобы понял ее визави, прошептала она.
Плечи мужчины еще больше напряглись, но он не дернулся, не оглянулся. Он смотрел на нее серыми с дымкой глазами, резко выделявшимися на смуглом лице, и, казалось, чего-то от нее ждал. Чего? Помощи?
Богатое воображение и способность к импровизации всегда были ее отличительными чертами. Мужчина, сидящий напротив нее, бежал от чего-то или, точнее, от кого-то. И он боялся. Очень боялся, хотя и пытался это скрыть. Она физически ощущала его отчаяние и страх.
– Пожалуйста, помогите мне, – хриплым от напряжения голосом сказал он.
Мольба и отчаяние, которые она услышала в его голосе, не могли не тронуть ее. Конечно, она ему поможет. Как помогла бы любому человеку, попавшему в беду. Но что-то еще двигало ею – не вполне осознанное и совершенно необъяснимое. Незнакомец, несомненно, был очень привлекательным. Густые темно-каштановые волосы, такие же темные брови, черные прямые ресницы, высокие скулы, четко очерченный рот. В нем было то, что принято называть харизмой, особенная притягательность, магнетизм, суровое обаяние. И трудно было не поддаться той гамме чувств, которые он вызывал с первого взгляда.
– Пересядьте сюда! – тихо скомандовала она, показывая на стул слева от себя.
Он молча повиновался.
– А теперь наклонитесь и поцелуйте меня.
Так же молча незнакомец потянулся к ней и прижался твердыми, словно свинцовыми губами к ее губам.
Наргиз положила руки на его плечи, но в следующее мгновенье отстранилась.
– Расслабьтесь! – приказала она, гипнотизирующе глядя прямо на него своими странными темно-вишневыми глазами. Однако ее слова возымели обратное воздействие. Он словно окаменел. – Можно подумать, – теперь в ее голосе звучал откровенный сарказм, – что вы сто лет не целовали женщин.
Он странно посмотрел на нее. На мгновенье Наргиз сделалось неловко. Она отвела взгляд, который тут же уперся в двух мужчин. Всматриваясь в лица сидящих за столиками посетителей, они медленно приближались к ним. Она снова привлекла незнакомца к себе, одной рукой обняла за шею, другой успокаивающе провела по спине и почувствовала, как напряжение покидает его.
– Поцелуйте же меня, черт возьми! Быстро!
Теперь его губы были мягкими, даже нежными. Он целовал ее по-настоящему, кажется, позабыв о двух типах, от которых хотел укрыться.
Слегка прикрыв глаза, Наргиз внимательно наблюдала за мужчинами, которые остановились в двух шагах от них, кинули рассеянный взгляд на целующуюся пару, потом круто повернулись и покинули помещение, но не через тот вход, откуда вошли. Оттолкнув официанта, появившегося в дверном проеме, они вступили в коридор, ведущий в служебные помещения кафе-бара.
– Они ушли, – убирая руки с его плеч и отстраняясь, сказала она.
Мужчина мгновенно разжал руки, обнимавшие ее.
– Спасибо, – тихо сказал он, снова садясь напротив.
Страшное напряжение, сдавившее грудь, начало ослабевать. Теперь он смог глубоко вздохнуть. Впервые за несколько часов.
Наргиз покачала головой.
– Еще рано говорить спасибо. Они выйдут во внутренний дворик. К дому, в котором размещается это кафе, углом примыкает еще один такой же дом. На первом этаже располагается аптека, только парадный вход с другой стороны. Узнав, что вы не входили в аптеку, они наверняка вернутся обратно.
– Что вы предлагаете?
– Я живу в том самом доме, где аптека.
– Они заметят меня, когда…
– Мы сможем попасть в него через третий этаж этого дома, – перебила она его на полуслове. –
