дальше. Домой мне не хотелось совершенно, что, впрочем, не удивительно. Злоупотреблять гостеприимством Даринки мне не позволяла совесть, которая у меня все-таки была. Но это было еще не самое страшное! Гораздо хуже было то, что это была суббота, а по воскресеньям у меня традиционно выходной. Это означало, что мне придется где-то шататься больше суток!
Я сел на бордюр на площади у музея и подпер голову руками. Перед этой проблемой я оказывался из недели в неделю. Но, пока приходилось ходить в школу, я еще хоть как-то справлялся, а что я буду делать через месяц, когда занятия окончатся, я сдам все экзамены, и окажусь в подвешенном состоянии?
Я засунул руки в карманы джинсов и нащупал целую гору каких-то бумажек, выгреб ее и начал изучать. По большей части это были какие-то салфетки и листочки из блокнотов, на которых я записывал какие-нибудь мысли. А еще я нашел чек из салона татуировок. А на обратной стороне мастер написал мне свой телефон и имя. Он взял с меня слово, что если мне станет плохо, от татуировки ли или нет, я позвоню ему. Я еще долго смотрел на строчку цифр, прежде чем вытащить телефон и набрать номер. И сразу бросил трубку. Кажется, его телефон на том конце линии даже не успел понять, что случилось.
Город лениво погружался в субботний вечер. На центральных улицах копошилась жизнь, в основном в виде туристов, и я пошел туда. Не то что бы я любил толпу – а кто вообще ее любит? Но в толпе я чувствовал себя незаметным. Потому что школа, дом и все такое – это микроскоп, на стекле которого я жил почти всю жизнь, и где меня препарировали все, кому не лень.
Но когда часы ратуши пробили полночь, а улицы опустели, я прислонился к стене и сел на еще не до конца успевшую остыть брусчатку. Черт. Черт.
Только не домой, только не туда, пока она еще не спит. Только не в это осуждающее молчание или эти истерики. Только не это. А какой еще у меня был выбор?
Я снова засунул руки в карманы и вытащил смятый чек и телефон. Свернувшись в клубок, я прижал смартфон к уху с такой силой, как будто хотел вдавить его в череп. На том конце послышались длинные гудки. Один, потом второй, третий, а четвертый оборвался, потому что мастер взял трубку.
– Алло?
– Э… да, привет, это… это Янко. Ты меня, наверное, не помнишь, я…
– «Нужен океан, чтобы не сломаться», – спокойно произнес мастер, – помню. Что случилось?
– Нет, ничего, просто… я просто хотел… поблагодарить, наверное. Все хорошо. Спасибо. Извини, что так поздно.
– Где ты? – вдруг спросил он.
В моей памяти мгновенно всплыло изображение фонтана Робба.
– Я у фонтана Трех Рек.
– Вот там и сиди. Я скоро.
С этими словами он отключился.
– В смысле…? – начал было я, но тишина в трубке была весьма красноречива и безапелляционна.
Любляна –
