образует информационную сферу (ноосферу), для каждого уникальную, но в совокупности представляющая собой нечто завершенное хотя бы потенциально. Для грамотного человека эта сфера посолиднее (не могу найти другого термина, не привлекая для описания математических терминов, от которых хотелось бы воздержаться), для малознающего и не имеющего привычки к рассуждению, ее границы – на расстоянии вытянутой руки, что компенсируется бездонными глубинами собственной психики. Ф. М. Достоевский показал нам эти глубины, однако, они не вызывают восторга и есть подозрение, что отношение Ф.М. к этим глубинам было несколько субъективное. Впрочем, идеализировать человека – тоже другая крайность, коммунисты весь свой недолгий век пытались создать нового человека, однако вышло совсем неожиданно – этот еще не завершенный новый человек скинул своих созидателей.
Изучением упомянутой информационной сферы издревле занимались философы, породив большое число конфликтующих между собой школ и течений. В результате нет общего взгляда, и при таком подходе не возникнет, разве что придет он в качестве откровения, признанного всеми. Но и это тоже навряд ли, еще не было, чтобы откровения признавались всеми, кроме отдельного племени, безусловно доверявшего своему жрецу, шаману, лидеру. Откровение это предмет веры, а человек с развитым сознанием с трудом воспринимает то, что дается ему «на веру». Поэтому теория Большого взрыва заменила теорию Божьего создания Мироздания, но за шесть дней. Потому, что Большой взрыв – продукт размышления, а Божье творение – веры.
Интеллигент, особенно русский, который всегда и во всем сомневается, сразу же вопрошает, а как доказать, что предметы веры – истинны, и не заведут нас в болото отрицания всего умственного. И что же мы (интеллигенты) будем делать, оставшись без возможности размышлять над… Подумать для интеллигента – это то же самое, что потрепаться для политика, сегодня интеллигент думает об одном, завтра о другом, как и политик сегодня убеждает в одном, завтра в другом. Вот оба и при деле! Однако, когда интеллигент начинает упорно думать об одном, то его называют консерватором и вычеркивают из списка. То же с политиком – когда он начинает говорить одни и те же истины (с его точки зрения), то говорят, что как политик он себя изжил.
Но мы отклонились, споткнувшись на слове откровение. Автору представляется, что откровение является тем самым, что служит импульсом, позволяющим разомкнуть систему. Обосновать тезис могу только на примерах. Поэт прежде, чем написать строфу, слышит ее в себе, то же музыкант. М. Булгаков вспоминал, что когда он писал Театральный роман, то все мизансцены возникали помимо его воли, и ему оставалось только их описать. То же говорил Моцарт – он только записывает ту музыку, которая ему слышится. Теперь посмотрим на ученых, которые открывают новое – в полнейшей уверенности, что этого нового не было до них. Ан
