утро они ни разу не заговорили о Чингизе, словно не узнали вчера о его страшной смерти. И только когда после завтрака они поднимались к себе в номер, Амир проговорил:
– Нужно позвонить Максиму.
Наргиз побледнела как полотно. Ноги мгновенно сделались ватными.
– Я не смогу. Я не смогу ему это сказать.
– Хорошо, я сам ему позвоню.
Мобильник, который он оставил на кофейном столике, по-прежнему был отключен. Стоило включить его, как тут же раздался звонок. Звонил, конечно, Максим.
– Что, черт побери, происходит? – его тон был резким, так не похожим на его обычный мягкий и спокойный голос. – Почему я не могу дозвониться до вас со вчерашнего дня, и почему нет звонка от вас?
– Прости, Максим, мы не хотели сразу сообщать тебе… Боюсь, что у меня плохие новости. Вчера полиция обнаружила труп Чингиза.
– Что ты сказал? – вмиг осевшим голосом спросил Максим. – Повтори, что ты сказал.
Амир покорно повторил. На том конце провода долго молчали, а потом раздались гудки.
Через десять минут звонок повторился.
– Передай трубку Наргиз, – потребовал Максим.
Наргиз дрожащими пальцами схватила мобильник и едва узнала голос Максима.
– Это правда, Наргиз?
– Да, правда, – выдохнула она и заплакала. Слезы градом лились из глаз, не принося облегчения. Сквозь рыдания она снова услышала голос Максима.
– Я первым же рейсом вылетаю в Нью-Йорк.
Она кивнула головой, словно он мог видеть ее. Слезы продолжали катиться по щекам, она потянулась за носовым платком, но его в сумке не оказалось. Уловив ее движение, Амир достал из кармана пиджака свой, протянул ей и был ошарашен, когда она резко оттолкнула его руку.
– Не смей этого никогда делать!
Ничего не понимая, он потянулся, чтобы самому вытереть залитое слезами лицо, но она отпрянула от него.
– Мы же договорились, – с укоризной произнес он. – Вот не думал, что ты способна на подобную истерику.
– Прости, Амир. – На несколько долгих секунд она закрыла глаза, потом открыла их и устало проговорила: – Просто это всегда было привилегией Чингиза. Стоило мне заплакать, как он тут же доставал свой платок и утирал мне глаза. Платки у него всегда были удивительно белоснежными и аккуратно выглаженными. Я все пыталась узнать, кто их ему стирает, но он только загадочно улыбался. Выдал его секрет Максим. Оказалось, что стирать носовые платки он не доверял никому, делал это всегда сам.
От нахлынувших воспоминаний слезы полились еще горше, но теперь они приносили желанное облегчение.
– 10-
К одиннадцати часам они были в полицейском участке и разговаривали с Алексом Сэндером. Точнее, говорил один Амир. Наргиз вмешалась в разговор только тогда, когда капитан заявил, что они не исключают версию ограбления.
– Нет, –
