призадумался.
– Получается, этот фэсбэшник и этот мент снюхались? Так что ли?
– Выходит так, – ответили оба. Поручиться точно не могли, но что видели своими глазами, то и передали. Их дело исполнять, а думать за них будет он, Академик. И если он говорит так, значит, так и есть.
– Этот сукин сын, Туманов, опасный человек. – Академик вспомнил, как еще тогда, в самом начале их знакомства, Павлов велел не трогать опера. Но это было тогда. И какое дело Академику до интересов генерала к сыскарю, когда его собственное благополучие вот-вот может кончиться. Нельсона убили. Но жив этот мент. А мент, вору враг.
– Вот что, ребятки, мента этого надо убрать. И чем быстрей, тем лучше. Пока он жив, я чувствую беспокойство. Этот сыскарь может отравить мне жизнь. Надеюсь, я понятно выражаюсь. А если вам все понятно, то сделайте так, чтоб его больше не было. Идите. Я буду ждать вашего доклада, – сказал Академик, выпроваживая обоих из комнаты.
Среди ночи Станислав Валерьевич был разбужен мелодичной трелью своего сотового. Академик открыл глаза и зевнув глянул на часы.
Половина третьего. Сразу вспомнил про двух идиотов, которых сам же отослал ликвидировать Туманова. Подкупала их исполнительность. Сказал, что будет ждать их звонка, вот они и решили доложиться. Для таких, что ночь, что день. Сами не спят и ему не дадут.
Он провел ладонью по лицу, точно этим жестом хотел смахнуть остатки сна и только после этого включил сотовый, сел на постели.
– Я слушаю, – негромко произнес он, покосившись на молодую грудастую красотку, безмятежно развалившуюся на, по-королевски, широкой кровати. Случайная девушка, снятая в ресторане. Вчера пришла. Утром уйдет. Не хотелось, чтобы она проснулась и подслушала.
– Станислав Валерьевич, – узнал Академик голос одного из киллеров, – у нас тут немного не того вышло, – проговорил киллер и замолчал, ожидая реакции вора. Явно на похвалу не рассчитывал.
Академик понял, что ему лучше выйти из спальни. И уже очутившись в другой комнате, недовольно спросил:
– Что значит, « не того?» Говори яснее. Завалили мента? Отвечай!
– Нет. Мент жив. А напарник мой разбился. Полез к менту на балкон и сорвался, – пожаловался киллер, словно исправить ситуацию теперь мог только он, Академик. Вот к нему за помощью он и обращается.
– Так он мертвый что ли? – обозлившись на нерасторопность сопляков, спросил Академик. Выходит, не оправдали они его надежд.
– Да нет, еще живой пока. Лежит, стонет. Голова вся разбита. Кровища хлещет, как с барана. Даже не знаю, что теперь делать.
– Постой, а куда ты его везешь такого? – прервал вопросом Академик объяснения киллера. Голос его звучал раздраженно.
– Сам не знаю. Может, его в больницу отвезти, а? – спросил парень.
Академик покосился на дверь спальни, где спала грудастая красотка, и довольно громко произнес, не стесняясь в выражениях:
–
