а его отца, Александра Ивановича Румянцева, принимавшего участие в составлении этого договора, – в графское достоинство вместе с потомством. Таким образом, и сын его, Пётр Александрович, стал графом.
Общая атмосфера елизаветинского царствования располагала к вольготной и беззаботной жизни, поэтому похождениям новоиспеченного полковника просто не было числа.
Он превосходил товарищей в удальстве и отчаянности, пламенно любил прекрасный пол, был обожаем женщинами и не знал никаких препятствий, а потому однажды даже устроил обучение батальона перед домом ревнивого мужа, находясь при этом в костюме Адама.
Молва о «худых поступках» и «продерзостях» Румянцева все чаще и чаще стала доходить до императрицы, которая однажды заявила: «Ежели б де я в те числа сведала, то б отцу велела сказать, чтоб он унял, а ежели б он того не учинил, то де я более власть имею, нежели он, его унять…».
Родители всеми силами пытались образумить сына. Отец шлет ему письмо за письмом, умоляя прекратить безобразия, «Ибо уже двадцать третей год Вам, то пора постояннее быть…»
А потом уже и в более резкой форме: «Знай же, что я уже в Ваши дела вступатца не буду: живи, как хочешь, и хотя до каторги себя доведи, слова никому не молвлю, понеже довольно стыда от Вас натерпелся.
Мне пришло до того, что или уши свои зажать и худых дел Ваших не слышать, или отречься от Вас…»
Но юношеским забавам и легкомысленному поведению вскоре приходит конец, так как начинается серьезная взрослая жизнь.
В 1748 г. Пётр жениться на княжне Екатерине Михайловне Голицыной – дочери генерал-фельдмаршала Михаила Михайловича Голицына.
После же смерти отца в 1749-м – он вступает во владение всей семейной собственностью.
В 1756 г., когда началась Семилетняя война с Пруссией, Румянцев имел чин генерал-майора.
Первое серьёзное столкновение русской армии с прусскими войсками произошло при селении Гросс-Егерсдорф 19 августа 1757 г.
Как писал участник этого сражения Андрей Тимофеевич Болотов, «Пруссаки давно славились тем, что они умеют пользоваться временами и случаями, и чрез самое сие искусство часто малыми людьми великие армии разбивали». Поэтому и здесь они прибегли к приёму внезапности, чтобы «воспользоваться нашим замешательством и, не выпустив нас вон из нашей норы, передушить, как кур».
Неприятель напал на русскую армию, когда та, покинув место стоянки и пройдя лесными дорогами, начала выходить на Егерсдорфское поле.
Лесисто-болотистая местность мешала быстрому развёртыванию, поэтому русским войскам пришлось биться отдельными группами.
«Храбрые наши полки стояли сперва, как непреоборимая стена, твердо; они отстреливались сколько было силы от неприятеля, и целые два часа удерживали его наглость и стремление».
Пруссаки атаковали всё напористей, русские же
