пять часов я стоял в подвалах бывшего спорткомплекса «Олимпийский» перед майором Шатуриным и рапортовал ему о моих похождениях. Пал Иваныч слушал меня внимательно, не перебивая и даже не задавая уточняющих вопросов.
– …вот… А потом они мне место в старом под земном переходе показали – третий камень справа в нижнем ряду. Он вынимается. Там письма можно оставлять. Только предупредили, что если следить попробуем – просто общаться с нами не станут. Хотя обещали не трогать. Товарищ майор, если бы им нас тронуть захотелось – порешили бы и не чихнули!
Я перевел дух. Шатурин внимательно посмотрел на меня:
– Все?
– Так точно. Разрешите вопрос?
– Валяй.
– Товарищ майор, откуда у этих ветеранов «Верба», «Мухи» и все такое? Они что, склад военный взяли?
Пал Иваныч смотрит на меня с какой-то иронией, а потом словно бы лениво произносит:
– Так это они для нас, Николай, готовили. Скажи зеленым человечкам спасибо, что дело до драки с этими… – он долго молчит, а потом продолжает. – Они бы нас на шнурочки размотали. И никакая спецподготовка не поможет, потому как мы террористов бить приучены, а они – фронтовики… Мы просто «крепкие профессионалы», а этого маловато. Власть всегда боялась и боится людей, которые не просто умеют драться, но ещё и не знают, почему не должны делать этого. Они неудобны и неподатливы… С них бы сталось и атаку танковую организовать…
Он снова долго молчит. А потом неожиданно бьет себя кулаком по колену:
– Вот же гниды! Армию разогнали, нас в полицаев переименовали, с народом разосрались так, что люди их живьем жечь были готовы! А мы их охраняй – хари их разожратые!
Майор бесится вполне искренне, но я знаю, что чуть-чуть он все же кривит душой. Ну не на зарплату же свою он себе «бэху» купил?..
Едва стемнело, как над развалинами города повисли две «тарелки» и снова вспыхнули голографические агитки. Мы с Якушевым – моим новым напарником – сидим у окна разваленного второго этажа и наблюдаем за тем, какое действо разворачивается сейчас в ночном небе.
Вначале все как обычно. Морской берег, яркое солнце, лазурная синь воды и неба. Куполообразные строения под пальмами. У самой кромки прибоя резвятся упитанные щекастые карапузы, под благостным присмотром «носача» и «глазастика-попрыгунчика». Детишки брызгаются, визжат, лезут на «носача», теребят его щупальце. Механический голос с небес проникновенно вещает:
– Люди! Люди! Люди! Мы просим вас прекратить бессмысленное сопротивление. Приглашаем вас на наши приемные пункты. Если вам встретится разведывательный или боевой механизм, громко и отчетливо произнесите: «Приемный пункт» или покажите пустые руки, и вы будете сопровождены до ближайшего приемного пункта. Вам будут гарантированы жизнь, здоровье, хорошее питание, развлечения и медицинская помощь.
Но после того как эту зазывалочку сообщают в четвертый раз, в представлении появляется новый персонаж. Худощавый усатый дядька лет сорока выходит
