покоя, сохраняющей в себе в скрытом виде источник наполнения пространства деятельной энергией ян. «Наиболее развитые женщины соотносились древними с понятием фэн-шуй, когда женщина получала и усиливала свою энергию за счет выстраивания своего жилища и своих действий. Собственно, за этим понятием и скрывалось то, что мы сегодня называем магией… Развитие согласно основе движения инь означает полный уход от активности… Для женщины, столь земного существа, проводника и хранительницы Земли, поистине показатель реальной трансформации – когда она поднимается над землей».
В заключение хотелось бы отмежеваться самим и предостеречь от патологической «ойкиафилии» (любви к дому), препятствующей смене местожительства не только в бытовом плане. Хотя даже простой переезд может стать «перелицеванием» личности и решить все проблемы, формирующие определенный уровень развития, позволив вскрыть новый пласт непроработанной тонкой структуры. Тем более совершенным представляется мастерское владение собиранием и разбиранием «дома» в любом месте и в кратчайшие сроки, позволяющее воплощать в реальности любую рефлексию, которая есть «движение от ничто к ничто» в процессе полагания и снятия субъективности. Но и в данном случае существует предельная постановка вопроса, опыт неразрешимости которого прозрачно описан в китайской повести XVII века «Путь к заоблачным вратам». Вот как это было.
Ли Цину исполнилось семьдесят лет. Накануне дня рождения он пригласил родственников и сказал: «Ежегодно вы несете подарки, и у меня скопилось много всякой всячины – тысячи вещей, которые лежат без употребления. Скоро наступит день моего рождения. Я хочу, чтобы каждый принес кусок пеньковой веревки толщиной в палец, а длиной в сто чи. Это и будет “продление жизни”». И старик попросил спустить его в пропасть с горы, которая названа в древних книгах одним из семи путей, ведущих к небожителям.
Он оказался возле дворца из нефрита, расписанного затейливым узором. Перед ним был поистине небесный чертог. В центре зала он узрел владыку бессмертных. В глазах Ли Цина блеснули слезы: «Всю жизнь я с благоговением относился к учению о Дао-Пути. Пусть я умру у ступеней чертога, но назад ни за что не вернусь!» После долгих просьб ему отвели комнату и позволили любоваться видами из всех трех окон, кроме выходящего на север. Ли Цин долго наслаждался, но не удержался и открыл запретное окно.
Окно оказалось незапертым и тотчас отворилось. Ли Цин выглянул и остолбенел от изумления: перед ним лежал родной город. Вдруг он заметил свой большой дом, пришедший в полную ветхость. Из груди старика вырвался стон: «Если бы знать, что так получится, ни за что бы не пошел сюда!» Его неудержимо потянуло домой, и он тяжело вздохнул. Вдруг раздался голос владыки небожителей: «Твое сердце все еще не оторвалось от мирской пыли. А посему уходи! Не оскверняй обитель бессмертных!».
Введение
Люди и цветы в доме
