Новгород Великий. После внезапной смерти Андрея Боголюбского, павшего от рук заговорщиков, князья рязанские воспрянули было духом и очертя голову ринулись в очередную свару с Суздалем. Но и на этот раз не было им удачи на поле ратном. Разбил рязанцев и союзных им черниговцев младший брат Андрея Боголюбского, князь Всеволод Юрьевич, прозванный впоследствии за множество детей своих Большим Гнездом.
С той поры Рязань признавала над собой главенство суздальских Мономашичей, склонившись перед их военной мощью. Черниговские Ольговичи как ни пытались вырвать Рязань из-под владычества суздальских князей, так и не смогли это сделать.
После поражения на Калке черниговские Ольговичи увязли в длительной распре с южными Мономашичами из-за Киева. Если смоленских Мономашичей Ольговичи одолели, то своего самого упорного врага, Даниила Волынского, они осилить никак не могли. Михаил Всеволодович, глава черниговских Ольговичей, опираясь на половцев и венгров, сумел отнять у Даниила богатый Галич. Черниговцы собирали силы, чтобы прибрать к рукам и Киев, но Даниил обратился за помощью к суздальским Мономашичам, предложив им взять старшинство в Южной Руси. Георгий Всеволодович без промедления отправил на юг своего брата Ярослава с сильными полками.
Ярослав Всеволодович, до этого не единожды разбивший литовцев и немецких крестоносцев, опустошил Черниговское княжество и занял Киев. Михаил Всеволодович, брошенный всеми своими союзниками, был вынужден укрыться в Галиче.
В этом походе на Киев были вынуждены принять участие и рязанцы, зависимые от суздальских князей. Рязанские полки возглавляли Ингварь Игоревич с сыном Игорем и племянником Ярополком Романовичем.
Глава четвертая. Смотрины
Однажды утром пришел к Мирошке тиун княжеский и с порога объявил:
– Собирайся, Мирон! Старший сын князя нашего видеть тебя желает.
Мирошка долго ждать себя не заставил, мигом оделся во все самое лучшее.
Сосед Мирошки, плотник Петрила, вытянув шею, удивленно глазел из-за частокола на Мирошку и тиуна в ярком кафтане, покуда те не скрылись за поворотом улицы.
Едва Мирошка вернулся из терема княжеского – Петрила тут как тут!
– Видел я, какие гости к тебе с утра захаживают, Мирон Фомич! – балагурил Петрила, сидя на скамье у печи. – Ну что, отведал медов княжеских, сосед? Какую же думу вы с князем Юрием Игоревичем думали?
Мирошка, видя, что сосед его слегка навеселе, добродушно ворчал:
– Жену к сестре спровадил и бражничаешь напропалую, Петрила. И кто токмо тебе наливает?
– Рязань не без добрых людей, – усмехнулся плотник и игриво шлепнул проходившую мимо Вассу пониже спины.
Дородная Васса, не выносившая подобных вольностей, с разворота огрела Петрилу тряпкой по голове, да так, что того со скамьи будто ветром сдуло.
Мирошка захихикал, глядя на поднимающегося с полу плотника.
