же ты медлишь, Тимоша? – прошептала княгиня. – Почто не раздеваешься? Иль не люба я тебе больше? Я наверно сильно исхудала, да?
Желтый язычок светильника озарял светлицу неярким колеблющимся светом; в пазах бревенчатых стен виднелся мох; на полу лежала медвежья шкура, массивные потолочные балки нависали низко над головой; в единственное оконце, забранное желто-зеленым византийским стеклом, глядела октябрьская ночь.
Тимофей соединил свои губы с устами княгини. Затем он отстранился и сказал:
– Голод в Киеве уже нестерпим, люди режут лошадей и собак, беднота сыромятную кожу в кипятке варит, дети малые мрут, а от Святослава нет вестей. Надо что-то делать, княгиня.
– Долог путь от Дуная до Киева, – с печальным вздохом промолвила Ольга. – Ежели добрался Регнвальд до Святослава, то полки сына моего уже спешат к нам на выручку. Но когда они подойдут к Киеву, бог весть…
– А коль Регнвальд не дошел до Святослава, что тогда? – проговорил Тимофей.
– Не ведаю… – скорбно прошептала Ольга после томительной паузы. – Святослав все равно придет когда-нибудь и отомстит печенегам за смерть нашу!
Тимофей взял Ольгу за обнаженные плечи.
– Не о смерти надо думать, пава моя. Я решил идти за подмогой в Чернигов!
– Как это? – не поняла Ольга. – Враги же кругом! И шага не сделаешь, как пленят тебя иль убьют!
– Я наряжусь печенегом, спущусь по веревке со стены пока темно и прямо через печенежский стан пройду к Днепру, – изложил свой замысел Тимофей. – На языке печенегов я разговаривать умею. Ежели кто из степняков заговорит со мной, я скажу, мол, ищу своего коня. Для вящей убедительности я буду держать в руках конскую уздечку. Ну, как я придумал?
– Негодный это замысел! – сказала Ольга с непреклонностью в голосе. – Никуда я тебя не отпущу!
– О людях подумай, княгиня, – укоризненно произнес Тимофей. – Сколь крови прольется, коль печенеги ворвутся в Киев! Сколько жен и детей в неволю угодят! Разве приходится выбирать в нашем-то положении?
– Ты говорил воеводам о своей задумке? – Ольга пытливо заглянула в глаза Тимофею. – Признайся честно!
Тимофей молча кивнул.
Ольга бессильно уронила руки себе на колени, по ее щекам покатились слезы.
– Тогда иди, Тимоша! – сдавленным голосом сказала княгиня. – Ступай, не медли! Ты прав, до ласк ли ныне. Иди, милый. И обязательно доберись до Чернигова!
Незадолго до рассвета ратники спустили Тимофея на веревке со стены. Юноша был облачен в печенежский халат и сапоги, на голове у него была печенежская шапка с прицепленным к ней хвостом степной лисицы.
Сначала Тимофей бродил среди печенежских дозорных, стоящих вдоль киевских стен, и все выспрашивал у них на печенежском наречии, куда подевался его конь?
Дозорные махали руками, показывая Тимофею путь к печенежскому лагерю, мол, ищи там своего коня! Степняки смеялись над переодетым русичем с уздечкой в руках, вот недотепа!
