человеческой плоти. Ни усталости, ни жалоб, ни мину ты отдыха или останови!. Разве что иногда замирал со своим мобильным телефоном и вел таинственные переговоры с неизвестными союзниками. Оставалось только поражаться его выносливости.
И час истины настал. Причем произошел он в штаб-квартире славянских анархистов и был запротоколирован на видеокамеры, работающие в кабинете лидера партии. Причем запись была разрешена неведомыми союзниками, один из которых в тот самый момент вел переговоры с Гордоковским по телефону:
– Мы ничего не имеем против, прекрасно понимая, насколько вы опасаетесь какой-нибудь провокации.
Тарас Глебович нервно расхаживал по кабинету, посматривая на нескольких своих самых верных сторонников, находящихся во всех углах помещения:
– Мне, в общем, наплевать на любые провокации, но уж слишком хорошо я знаю их великое множество. Пришлось неоднократно сталкиваться.
– Сочувствуем и желаем избегать их в дальнейшем.
– Но я так до сих пор не могу понять, как вы произведете доставку бриллиантов? Может, все-таки стоит предупредить кого-нибудь на входе в штаб-квартиру?
В ожидании ответа лидер партии остановился у окна, бездумно пялясь в пышные кроны растущих на данной улице каштанов. Ответ он выслушивал, почти не дыша.
– Первая посылка уже совсем рядом с вами, но, учитывая стоимость передаваемых драгоценностей, только вы и в самый последний момент узнаете способ доставки. Хотелось бы еще раз напомнить: как можно быстрей после приемки уничтожить все записи на ваших видеокамерах и все-таки не упускать из-под контроля ваших ближайших соратников. Они хоть и облечены вашим полным доверием, но суммы слишком огромны, сомнения или соблазны могут появиться разные.
– Понимаю. И в этом плане у нас уже все продумано.
– Отлично. Кстати, наш почтальон уже рядом с вами. О! Теперь мы даже видим вас конкретно!
Гордоковский понял, что его видно может быть только через окно. Человеком он слыл смелым, отчаянным, стекло, конечно, тоже бронированное, но неприятный холодок все-таки пробежал вдоль позвоночника. Стараясь не поддаваться непроизвольному желанию сдвинуться в сторону или уйти в глубь кабинета, лидер партии стал внимательно присматриваться к крышам зданий на противоположной стороне улицы, которые виднелись над кронами. Там никого не было.
– Не туда смотрите. Наш почтальон на выступающей к вашему окну ветке каштана. Присмотритесь внимательнее.
После такой подсказки несуразная птица сразу бросилась в глаза. Впрочем, несуразной эта утка, а вернее, даже крачка могла показаться только для данного места Москвы. На иных прудах и в парках такой неприхотливой дичи имелось в избытке. Ни для охотников, ни для летающих хищников это создание никогда не представляло интереса. Как говорится, ни пуха, ни пера, ни мяса. Уж это Тарас Глебович, как настоящий охотник, знал хорошо.
