в императорский дворец: заслужила, оправдала доверие, готова точно так же броситься на защиту и самого императора. А значит, достойна более высокой должности при дворе. Например, личного секретаря первого рыцаря. Чем не пост для начинающей шабены с невзрачной пока еще внешностью? Тем более что женщина, ко всему прочему, инвалид. Может, инвалидом так до конца жизни и останется?
А еще раньше пустили впереди пострадавшей слушок, что награжденная повышением героиня успела, будучи в экипаже «Лунного», и в постели отличиться. Кто отец, не особо уточнялось, только и говорили, что кто-то из офицеров, но ни народ, ни рыцарей, ни прочих придворных подобная мелочь уже не интересовала. Все сразу понимали: несмотря на протекцию самого Загребного, несчастная девица если и пробудет возле императора, то лишь до момента разрешения от беременности. После чего получит приличную пенсию да будет радоваться жизни на дальней околице столицы. А уж мысль, что Виктор Алпейци сможет посмотреть на покалеченную иначе чем на секретаря, вообще в голове не укладывалась.
Вот так прихрамывающая на левую ногу Бьянка и вернулась во дворец.
Правда, изначально не узнав итальянку под измененной внешностью, Виктор отца чуть больным не посчитал.
– Па, ты чего творишь? При всей твоей доброте – это уже слишком! Да я ей сам дам денег и отправлю на пенсию.
– Дело не в том.
– Да у меня и без того верных людей сейчас в окружении хватает!
– Лишний человек тоже не помешает.
– Так ведь она еще и страшная, как…
– Тем лучше. Будет отпугивать от тебя всяких особо надоедливых просителей.
– А-а-а, – стал немного успокаиваться сын. – Так бы сразу и сказал.
Потом он, конечно, еще сильней кричал, когда узнал всю правду, но остыл и простил быстро: личная секретарь, по официальному мнению, спала в смежной комнате, а неофициально – уже в постели с императором. И наличие протеза вместо ноги ни ей, ни первому лицу государства нисколько не мешало.
Но все эти перипетии, волнения и срывы довольно сильно сказались на усложнении отношений между младшим сыном и отцом. Также нельзя было определиться и с отношением императора рыцарей к триясе. Не совсем понятно себя вела иногда и сама Бьянка Лотти, хотя для всех непосвященных она так и продолжала оставаться в роли пусть и доверенного, но все-таки секретаря.
Причем напряжение в отношениях не утихало, а постоянно росло, несмотря на все принимаемые как бы всеми сторонами меры. Даже императрицу Зари тянуло в круговорот каких-то обид, упреков, недопонимания и разочарований. Ну а так как Мармеладка в последнее время считала себя очень умной, авторитетной и независимой, то, вместо того чтобы охладить эмоции родственников, еще больше их разжигала.
Вот и сейчас, выслушав от отца пересказ последних разговоров в окружении первого рыцаря, она не на шутку переполошилась и
