Первое время повстречались – разошлись. Потом снова встретились на пятом курсе и уже не расставались. Свадьба, рождение Лёшки, первая машина, квартира. Обычная среднестатистическая семья, со своими радостями и проблемами. Чем больше мы жили вместе, тем больше я понимал, что это всё не моё. Страсти нет. Кровь застоялась и больше не бурлит. Вместо бури страстей и новизны ощущений – ровный, теплый, семейный штиль. Не сказать, что это плохо – просто не для меня. А он, мятежный, просит бурю…
Я пробовал растормошить Светку: сначала экспериментами, ролевыми играми, но не пошло. Меня просто не понимали, что надо, когда и так всё хорошо? Уткнувшись в стену непонимания, начал замыкаться в себе.
Жена, видя всё это, и от непонимания и невозможности что-то поменять начала впадать в депрессию. Выходила из депрессии, устраивала скандал и тоже уходила в себя. Так продолжалось полгода. В итоге мы развелись, по обоюдному согласию сторон. Самое сложное, оказалось, объяснить семилетнему ребенку, почему Мама и Папа не будут жить вместе. С горем пополам, недоговаривая и придумывая на ходу, справились. И вот, что странно, как только решились на развод, мы со Светой больше не ссорились. Друзьями мы, конечно, не стали, но и вражды не было. И если меня просили, я всегда помогал. По закону двадцать пять процентов от моей зарплаты уходило Светке, но на этом моя помощь не заканчивалась. Одежду, школьные принадлежности, ну и так по мелочи. В кино сходить, на новый мультфильм, или в парк, на роликах покататься – это все папа.
После развода помыкался по съемным квартирам, надоело. Взял кредит, купил землю, поставил домик. Так и жил. С противоположным полом проблем не испытывал, всегда были, потом Яна появилась. Как там, у Светки с этим вопросом было, я не интересовался. Не моё дело. Хотя информация у меня всё же была. Юный партизан не дремал и оперативно скидывал информацию в ставку главка.
И вот полгода назад появился у моей бывшей ухажер, с далеко идущими планами. С Лешкой играл, по дому помогал. Работает он монтажником в каком-то «ООО» и финансовыми трудностями вроде не страдал. Весь такой положительный был, по началу. Но две недели назад его уволили. За что не ведаю, вроде без криминала и даже не по статье. Но он запил и руку начал поднимать на Светку. Казалось бы я тут, с какого бока? А с такого! Во-первых, не чужой мне человек подвергается насилию, а во-вторых, всё это безобразие видит мой сын. А детских психологических травм я своему ребёнку не желаю. После того раза поговорили мы с Петей. Вроде понял. А теперь выходит, что нет. На нет и суда нет. Хотя есть – суд Линча. Пока ехал, всплывали системные сообщения, отмахивался от них, некогда. Все внимание было приковано к дороге. Сколько интересно правил ПДД я нарушил? Затормозив и припарковавшись у подъезда, крикнул Лешке:
– Садись в машину, возьми мой телефон, поиграй, если что, звони на Мамин, я скоро.
И не проконтролировав данные мной инструкции, забежал в подъезд. А чего их контролировать, время терять? Да и сын к дисциплине приучен. На четвертый этаж взлетел, даже не запыхавшись. Звонить не стал – ключ был, им и открыл. Остановился в коридоре такой знакомой, но уже чужой двушки.
– Да
