безобидно. Патроны и стреляные гильзы, конечно, подобрали милиционеры. Сергей и сам не знал, что хочет найти. Остановившись, он задумался, бросил случайный взгляд на окна своей квартиры и увидел на стене ржавое пятно. Кровь? Но откуда? Неряшливая клякса находилась чуть ниже Дашиного окна. Залезть на стену физически невозможно. Разве что кто-то спускался с крыши на веревке или тросе. Сергей так и не смог объяснить себе происхождение пятна, но на сердце почему-то стало еще тяжелей.
Потом он провел пару часов в Первомайском РОВД. А вечером Сергея «порадовали» вызовом в Пушкинский, где Свириденко долго и дотошно допрашивала его как свидетеля. И конечно, она не могла не поинтересоваться, с какой целью он приехал на место преступления.
Сергей открыл было рот, но Александра Михайловна перебила:
– Вопрос, конечно, риторический. Можете сколько угодно утверждать, что отправились туда под влиянием момента, хотели почтить память погибшей. Сочувствую вашему горю, Сергей Владимирович. Но хочу предупредить: не нужно вмешиваться в ход следствия. Вы больше здесь не работаете, и ваши действия можно квалифицировать как воспрепятствование производству расследования. – Поправив очки, Свириденко неохотно добавила: – Тем более что дело скоро будет передано в суд.
Сергей кивнул. Он и не сомневался.
– Так или иначе благодарю за помощь в поимке преступника. До…
В коридоре раздались раздраженные голоса, потом дверь с грохотом распахнулась и в кабинет ворвался очень сердитый человек. На вид ему было лет шестьдесят. Невысокий, коренастый, мощный, он, несмотря на солидный возраст, двигался легко и энергично. Коротко остриженные, абсолютно седые волосы были воинственно вздыблены, водянисто-голубые глаза смотрели негодующе. Грубоватое лицо выражало крайнюю степень недовольства. Правую бровь и скулу мужчины рассекал широкий кривоватый шрам, начинавшийся с середины лба. Человек был одет в утепленный камуфляжный костюм, на ногах – тяжелые, плотно зашнурованные солдатские ботинки. Два милиционера, маячившие за его спиной, тщетно пытались ухватить пришельца за куртку. Он досадливо отмахнулся и громко протопал к столу следователя, при ходьбе заметно припадая на левую ногу.
Решив, что перед ним то ли разозленный уголовник, то ли просто скандалист, Сергей привстал и приготовился дать отпор. Но Свириденко осталась спокойной, лишь мученически закатила глаза и тяжело вздохнула:
– Кто его впустил?
– Что, Саша, – ничуть не смутившись таким приемом, пробасил седой, – все не веришь? Очевидного не признаешь?
– Николай Григорьевич, мне некогда. Вы шли бы домой, – неожиданно мягко проговорила Свириденко.
– Зна-а-а-ю! – Мужчина погрозил пальцем. – По телевизору видел! Он снова убивает! Они убивают! А вы бумажки пишете да разговоры разговариваете! На кого в этот раз убийства повесите?
Следователь кивнула милиционерам, нерешительно топтавшимся у двери. Те подошли, мягко
