кожу на затылке Андары и всколыхнул кружево шляпы Дарохранителя. По скрученным теням можно было понять, где мгновение назад находился нападающий, но угадать, куда он направится дальше…
Нет, это решительно невозможно!
Первое движение стражник сделал неожиданно для зрителей, и со стороны оно походило на простую перемену ног, уставших от долгого пребывания в одном и том же положении, да передергивание плечами, затекшими от напряжения. Но в следующий же миг неясные пляшущие тени рухнули на пол ворохом мятой ткани, между складками которой можно было разглядеть лицо человека, явно недовольного случившимся.
Конечно, он поднялся на ноги и снова вошел в вихрь, слизывая кровь с разбитой губы. И мгновением позже красные капли выступили уже на коже стражника, по-прежнему не проявляющего чудеса воинской подготовки, но, судя по всему, ухитряющегося увернуться от непритворных атак.
Клубок теней прошелся по залу взад и вперед, каждый раз дотрагиваясь до не теряющего спокойствия воина Дарохранителя и взрезая то одежду, то кожу. Золотозвенница хотела бы крикнуть юноше, чтобы тот прекратил играть и показал все, на что способен, но догадывалась, что именно сейчас, поглощенный обретенной силой, он вряд ли способен видеть и слышать кого-то, кроме своего противника. А тот, казалось, не просто делал вид, а и вправду не замечал назойливую осу, крутящуюся вокруг и жалящую все сильнее и сильнее.
Меднозвенник вовсе не играл. Сражался в полную силу, всеми известными ему приемами и с яростью. Но это стало понятно лишь тогда, когда стражник вдруг присел на одно колено, потянулся к стыку каменных плит пола, схватился за воздух, как показалось Андаре, и потянул его на себя.
Один сгусток теней столкнулся с другим, отлетел было назад, потом почему-то снова подался вперед и затрепыхался, как птица, пойманная в силок. Прошло совсем немного времени, и движение стихло, вновь превращая сизый вихрь в человека, лежащего на полу и спутанного по рукам и ногам шелковыми шнурами.
Золотозвенница возмущенно прикусила язык. То, что она видела перед собой, не должно было случиться, потому что…
Потому что просто не могло произойти!
– Полагаю, испытание можно считать оконченным? – бесстрастно осведомился Дарохранитель, и равнодушие в его голосе кольнуло Андару сильнее, чем это смогли бы сделать ехидство, превосходство или сочувствие.
– Да, эрте.
Вот теперь самым разумным было бы поклониться, но спина отказывалась гнуться. Совсем.
– Я бы предложил вам забрать своего подчиненного, но, увы, ни его собственная, ни чья-либо воля больше не помогут ему следовать за вами.
– Эрте?
– Полагаю, он мертв. А что скажете вы?
Золотозвенница опустилась на колени рядом со скрюченным телом, раздвинула складки синей мантии и стиснула зубы так сильно, что они хрустнули.
Шелковые шнуры не просто оплели всего меднозвенника редкоячеистым, но крепким
