прислушиваться к тому, что говорят люди вокруг. По большей части ничего интересного мне услышать не удавалось – самые обычные разговоры по поводу повышения цен, возможной засухи из-за палящего солнца и обычные сплетни местного масштаба типа: «Нюрка спуталась с соседом, а их застукал не вовремя вернувшийся муж. Ой, что было, что было!»
Потолкавшись немного, я уже совсем было собралась разочарованно командовать отход, как вдруг услышала то, что заставило меня резко поменять свое решение. Не веря собственным ушам, я стала проталкиваться сквозь толпу к ближайшему прилавку, откуда доносился такой знакомый голос. Растолкав локтями зевак и получив в ответ пару тычков, я наконец-то смогла увидеть то, к чему так стремилась. Вернее, ту, ибо голос, показавшийся мне знакомым, принадлежал женщине. Правда, в первый момент я решила, что обозналась, и хотела повернуть обратно, но тут женщина за прилавком подняла голову, и я застыла в удивлении. Передо мной стояла знакомая вдова из села с таким колоритным и незабываемым названием, как Сальце.
Познакомились мы с ней совершенно случайно, когда вместе с Дакком пробирались в Вассариар, и именно у этой милой женщины остановились на постой (правда, тогда это была бледная до синевы и шатающаяся от голода неопределенных лет тетенька). Ее мужа закусал до смерти какой-то дикий вампир (хотя Дакк мне рассказывал, что никто из них уже давно человеческую кровь не пьет, предпочитая охотиться на животных), а маленькая дочурка после знакомства с ним же уже была на грани превращения. Мы тогда помогли ей, остановив превращение и вернув ребенка к жизни. А потом очень душевно пообщались со старостой этой деревни, доступно объяснив ему, что он неправ, обижая и обирая тех, кто не может за себя постоять. В результате нашей беседы староста чуть не наложил в штаны от страха (точно я не проверяла) и клятвенно пообещал, что кардинально поменяет свое поведение и впредь будет заботиться о селе не в пример лучше, чем раньше. И вот теперь передо мной стояла румяная женщина в добротном платье, которую вряд ли кто осмелился бы назвать бедной и несчастной. Покачав головой и подивившись такому превращению, я уже совсем было собралась убраться восвояси, порадовавшись за нашу случайную знакомую, как рядом со мной внезапно раздался громкий голос Дакка, наконец-то протолкавшегося сквозь толпу:
– Ни фига себе! Это что, она?
На его голос женщина подняла глаза и посмотрела на нас. Уже через секунду она осознала, кого видит перед собой, и тут я поняла, что убраться по-тихому уже не получится.
– Госпожа! Благодетельница наша! – Женщина бросила прилавок, на котором в изобилии лежал самый ходовой товар на всем рынке (судя по народу, толпившемуся около него), и кинулась ко мне с распростертыми объятиями.
Пока она обегала стол и тюки, я успела высказать Дакку:
– Вот что ты орешь как оглашенный? Промолчать не мог?
– А что такого-то? – не понял Дакк.
– Да ничего. Если не считать того, что сейчас будет.
– И
