не удержавшись, тут же развязала тесемки, откинула тонкую замшу, зашелестела желтоватыми бумажными листами, выхватывая то один, то другой, пробегая глазами несколько строчек, засовывая обратно и хватая другой лист.
– Варлам, да это же письма… От ребят… Да они мне все по письму написали! Господи, Варлам, мы должны к ним съездить. Хоть раз! Хоть ненадолго… Ты смотри, а Игорь, оказывается, женился! И даже двух дочек родить успел. И Серега… И Юра… Да они все такие! И дети у всех! От Зализы тоже письмо… Варлам, ты представляешь, оказывается у Кости Росина поместье под Тулой! Здесь недалеко совсем! А мы и не знали. У Саши Качина трое сыновей и дочь еще! Про мельницу пороховую что-то пишет.
– Ну, я задерживать вас не стану, – поклонился дьяк, и Юля наконец-то спохватилась, превратившись из взбалмошной девчонки двадцатого века во властную боярыню шестнадцатого:
– Ни в коем разе! Пока не попотчуем, баню не стопим, пока не поспите перед дорогой, никуда не пущу! Онисим, брось вилы, иди ворота запирай!
– Ну что ты, боярыня Юлия, – только и развел руками гость. – У меня же там полусотня детей боярских, и холопы.
– Онисим, стой! Всех бояр, что за стеной стоят, сюда зови. Пусть коней распрягают, брони снимают. У нас стены крепкие, покой защитить смогут. Ермил, Звяга, бросайте дрова, завтра поколете. Столы под навес выносите, все одно сена больше нет. И бычка Ваську выводите, хватит ему свеклу попусту есть, пора службу свою добрым людям сослужить.
– Не отпустим, Даниил Федорович, – с улыбкой покачал головой Варлам. – Не надейся…
По счастью, остановиться на отдых воину на так уж быстро: нужно расседлать скакунов, снять вьюки, вычистить лошадей, и только после этого можно отпускать их на луг пастись, если можно так выразиться – четвероногие отнюдь не щипали травку, а с громким ржанием носились друг за другом, кувыркались, катались на спине, тряся в воздухе всеми конечностями, словно призывающая к себе хахаля молодая кошка. Казалось, они не переход долгий только что выдержали, а застоялись в конюшне за долгую зиму, и не знают, куда силы девать.
Пока боярские дети снимали брони и прятали оружие, в усадьбе успели расставить столы, разделать бычка и отправить самые мясистые и сочные куски на кухню. Выставили холодные закуски: квашеную капусту, огурцы, соленые и маринованные грибы, расстегаи, пряженцы. По древнему русскому обычаю, обед полагается начинать с пирогов, а потому у Мелитинии с помощницами еще оставалось в избытке времени, чтобы приготовить мясные блюда.
– Извини, Даниил Федорович, вин немецких, французских и испанских у нас нет, – приглашая к столу, развела руками Юля. – Не довозят их сюда купцы московские. Посему, наливками своими потчевать стану, не обессудь.
– Как домой вернусь, обязательно пару бочек романеи вам пошлю, – немедленно пообещал Адашев, занимая место по правую руку от Варлама Батова. – А то и вправду непорядок получается. Однако, думаю, бояре, первым делом нам здравицу за хозяев поднять нужно! За боярина и боярыню, дай Бог им долгие лета! Многих им дет
