слабыми толчками.
Вот теперь точно готов!
Вскочил, озираясь.
– Люгер, у тебя как?! – послышался голос Дрона.
– Нормально, – сдавленно ответил я, выдергивая клевец из башки здоровяка и вытирая об его одежду. Хорошо сразу этого успокоил, сколько с дистрофаном возился, а этот в рукопашке мог и победителем выйти.
Но командующий пришел сам проверить. Внимательно посмотрел, затем, качая головой, медленно сказал, скорее всего, задумавшись и не желая произносить вслух:
– Доходила до меня кое-какая инфа, что Люгер отморозок… Зараженных видит – разум теряет, зубами грызть готов. Но чтобы настолько… Ты что тут устроил?
Я осмотрелся, ну кровь кругом, ну я в ней. И что? Это и сказал.
– Да, у тебя ботинки в мозгах! Ты ему глаза выткнул, у тебя с пальцев кровь капает… Не, мужик, я все понимаю…
– Короче, так надо было! – оборвал я, еще учить тут будет.
– Надо так надо, обычно надо на помощь звать, коль зажали! А не ледовое побоище устраивать и такое, что даже у меня мороз по коже. Это ясно?
– Принял, понял, осознал, – сплюнул я в сторону.
– Ладно, проехали, времени нет на разбор полетов. Всегда зови!
Пока я устраивал кровавый ринг, товарищи перемололи всех пустышей, успокоив для начала попрыгунью. Успели снять девочку, оказавшуюся подростком лет пятнадцати. Сама брюнетка, а глаза сапфировые. Интересно, интересно. Она всхлипывала на груди у Мухи, тот прижимал к себе и по-отечески гладил по волосам.
– Тише, тише, все теперь будет хорошо.
– Папа… Это папа меня укусил, еле-еле вырвалась, как под потолком оказалась, сама не знаю… Я теперь такая же стану?
И слезы. Я решил отойти в сторону, увидит меня в таком виде, вот здесь и догонит окончательный культурный шок.
– А мама мужчине в горло впилась, стояла молчала, молчала… А мне шестнадцать сегодня исполнилось, пошли цепочку покупать… Папа хотел, чтобы на всю жизнь этот день запомнила…
– Не бойся, не станешь, – веско сказал Муха. – И это… – Он обвел пальцем всех мертвяков. – Не твои папа и мама, и ничьи, и здесь нет ни пап, ни мам, ни дочерей и сыновей, ни дедушек и бабушек, только вечно голодная тварь, которая захватила навсегда их тела. А теперь давай вытрем слезки, и все будет хорошо, запомни. Так дядя Муха сказал, а если он сказал, значит, так и будет.
Тот достал откуда-то вполне чистый платок, стал вытирать слезы. Только сейчас обратил внимание, что на моем коллеге и Дроне почти нет крови, так – капля, две.
Как обычно это и бывает, неожиданно раскатисто грохнула пушка. Затем второй раз. И тишина.
– Так, мухой давай ее к нашим! – не замечая каламбура, оживился командир. – И сюда. Ясно?
Тот не стал ничего говорить, схватил девчонку на руки и почти бегом понесся в направлении двери.
– Люгер, хватай мешок, – кинул он мне баул, – и начинай выгребать вот с этого отдела. Запомни,
