великое множество.
Накручивая на палец бахрому шарфа, брошенного на спинку дивана, Пикола снова спросила:
– Никого не знаю, у кого бы столько же парней было, как у вас, мисс Мари. Что это они вас так любят?
– А что ж им меня не любить? – сказала мисс Мари, открывая бутылку дешевого пива. – Они знают, что я богата и отлично выгляжу. Вот им и хочется пальцы в мои кудри запустить да до денежек моих добраться.
– А вы богатая, мисс Мари?
– Пудинг ты мой сладенький, у меня есть старая няня-негритянка, так вот она очень богатая.
– Откуда ж у вас нянька? Вы ведь даже на работу не ходите.
– Действительно, – хихикнула Чайна, – где это ты такую денежную няньку раздобыла?
– У Гувера[7]. Он мне ее подарил. Я ему однажды одну услугу оказала. Для Ф.Б. и Р.
– И что ж ты для него сделала?
– Говорю же, услугу ему оказала. Они хотели одного гада поймать, ясно? Его Джонни звали[8]. И уж такой он был гнусный – гнуснее не бывает…
– Это нам известно. – Чайна пристроила очередной локон.
– …и очень этот Джонни Ф. Б. и Р. нужен был. Он столько народу положил – больше, чем туберкулез! И не дай бог кому поперек него пойти. Да от такого человека одно мокрое место осталось бы. Он бы его вдоль и поперек исполосовал! А я тогда была ловкая, маленькая и очень сообразительная. Не больше девяноста фунтов, даже когда горло как следует промочу.
– Как же это тебе удавалось горло-то как следует промочить? Ты ж у нас и не пьешь почти, – удивилась Чайна.
– Зато ты у нас почти не просыхаешь! И вообще заткнись! Дай до конца поведать эту замечательную историю моей сладенькой девочке, потому что, сказать по правде, одна только я и сумела с ним справиться. Он, например, пойдет и ограбит банк, да еще и несколько человек прикончит, а я ласково так ему говорю: «Ну что ж ты, Джонни, нехорошо так поступать». И он сразу оправдываться начинает: мол, просто хотел мне какой-нибудь подарочек принести. Драгоценные кружева ящиками таскал. И каждую субботу мы брали ящик пива и жарили рыбу. Мы жарили ее на сливочном масле, обмакнув в яйцо и обваляв в муке, – и она получалась, знаешь, вся такая коричневая, но не пережаренная, – а запивали ее вкусным холодным пивом… – У мисс Мари даже взгляд стал масленый от столь чудесных воспоминаний. Собственно, все ее истории в итоге сводились к описанию еды. Пикола явственно представляла себе, как мисс Мари вонзает зубы в толстенькую спинку морского окуня, покрытую хрустящей корочкой; как ее пухлые пальчики проворно засовывают в рот мелкие кусочки белого горячего мяса, случайно ускользнувшие от ее жадного рта; как она срывает крышку с пивной бутылки и пьет прямо из горлышка, обжигая язык и горло ледяной струей кисловатого пенного напитка. Но для Пиколы этот сон наяву заканчивался гораздо раньше, чем мисс Мари успевала очнуться от воспоминаний.
– А деньги-то как? – спрашивала она. И Чайна заливалась смехом, ухая, как сова:
– Да
Джон Эдгар Гувер (1895–1972), директор ФБР с 1924 года, агент ФБР с 1917 года.
Мисс Мари имеет в виду Джона Диллинджера (1902–1934), знаменитого американского грабителя и убийцу.
