Николай Иванович, — обрадовалась она. — Я Марина, жена Игоря. Входите же! Я вас в окно высмотрела.
— Здесь все изменилось, — обронил Яковлев, снимая сумку с плеча. — Все было по-другому.
— А мы ремонт сделали, — радостно сообщила Марина. — Совсем недавно, до того как… ну… Ой!!!
Это вслед за Яковлевым в квартиру зашел Артуз.
— Не бойся, — успокоил хозяин и сделал едва заметное движение пальцами.
Ротвейлер тут же лег в передней.
— Обедать будете? Для пса тоже что-нибудь найдется.
— Умница. Будем.
Прошли на кухню. Марина возилась у плиты, Яковлев рассматривал фотографии, которых в избытке хватало на стенах. В основном там были родители Игоря. На одной Яковлев увидел себя рядом с братом, в такой же милицейской форме, только на одну звездочку на погонах у него было меньше, чем у Алексея.
— …А мне мама говорит: живешь в Сибири, стыдно пельмени не уметь делать, — тарахтела Марина у плиты. — А мне вот не стыдно, мне повезло, что Игорек тоже их не любит, а я ему зато, — тут она запнулась, — а он… а я… — И зарыдала.
Это было так спонтанно и неожиданно — еще пяти минут не прошло, как он вошел, — Яковлев открыл рот и несколько секунд не знал, что сказать. Затем встал, шагнул к хозяйке, но его опередил Артуз. Он неслышно появился на кухне и негромко, но явственно заворчал. Марина осеклась и испуганно отодвинулась. Яковлев обрадовался и сказал, кивая на собаку:
— Он этого терпеть не может. Особенно когда голодный. Так что займемся лучше обедом.
Полчаса спустя, умиротворенные и слегка разомлевшие после сытного обеда, они вели отвлеченные беседы. Выяснилось, что ребенка (Алексея Игоревича, 13 месяцев) Марина несколько дней назад отправила к матери, что сама она занимается астрологией и что ничего нового сверх сведений, уже имеющихся у Яковлева, сообщить ему не может — об Игоре. Зато может сообщить много нового о нем самом — Яковлеве-старшем.
— Вот вы, Николай Иванович, когда родились?
— Двенадцатого ноября.
— Нет, я год имею в виду.
— В сорок первом.
— Ага, ровесник войны, так сказать. Значит, вы у нас — змея.
— Это почему же змея? — даже немного обиделся Яковлев.
— Сорок первый год — год Змеи. Это по японскому календарю, — объяснила Марина. — Змеи — люди сложные, но от рождения наделены мудростью.
— Хм.
— …Неразговорчивы. Их дела всегда идут прекрасно, но они часто скуповаты. Иногда… эгоистичны и тщеславны. Однако могут проявлять активное участие в своих менее удачливых собратьях. — Тут Марина посмотрела на Артуза, а Яковлев подумал о племяннике. — Правда, они часто перегибают палку, не веря суждениям других, полагаясь только на себя. Решительные и целеустремленные характеры, остро переживающие свои неудачи. Внешне
