Златогорске это было, — покачал головой Яковлев. — Только племянник мой пешком шел. А вот тот второй — да, как раз в машине ехал.
— Не понял, — наморщил лоб Денис. — Если убитый ехал в машине, а ваш племянник шел пешком, как же тогда…
— А он его застрелил из автомата, — хладнокровно пояснил Яковлев. — Это был полномочный представитель президента в Сибирском федеральном округе.
Денис слегка стукнулся зубами о кружку. Аккуратно поставил ее на стол, но все равно немного расплескал прохладный красный чай. И вдруг вспомнил странный взгляд своего дяди, который он истолковал неверно. Вот в чем дело. Не неудавшейся карьере Яковлева сочувствовал Вячеслав Иванович — уж для него-то это никогда критерием не было, даром что генерал-майор, — а вот этой истории с племянником, то-то и на него, на Дениса, с некоторой гордостью посматривал. Так что же, дядя Слава, когда Яковлева с псом подсовывал, уже знал, что тот с такой просьбочкой обратится? И ничего не сказал?! Да нет, не может быть, не в его стиле. И потом… Стоп! Да ведь это давно же было, припомнил Денис, да и, кажется, именно Яковлев там фигурировал, младший сержант, что ли — шумная же история, во всех газетах, по ящику… месяца два прошло, не меньше, скорее больше. Так почему же он только сейчас спохватился?
— Я письмо от племянника вчера получил из колонии, — словно прочитав мысли Дениса, объяснил Яковлев. — Пишет, зря его посадили, просит помочь. Очень просит.
4
Н. И. Яковлев
В юрконсультации № 10, на Таганской, 34, Яковлев был через час после разговора с Денисом. Гордеев ему не понравился еще до того, как открыл рот. Щеголь какой-то — в такую жару в костюме, галстуком себя душит. С другой стороны — адвокат же, надо производить…
Щеголь разложил перед собой две папки и перекладывал из одной в другую немногочисленные документы, автоматически задерживая взгляд в необходимых местах, у Гордеева давно уже выработался этот рефлекс. Это были, собственно, и не документы в юридическом смысле слова. Информация адвокатом пока что черпалась из писем и газетных статей.
— Итак, в июле текущего года Игорь Яковлев осужден за убийство полпреда Вершинина, — стал подытоживать Гордеев. — Помню-помню. Скандальная история. Убийство такого высокого человека. Личный друг президента и все такое. Дело, конечно, было на контроле у кого угодно. Ну и…
— Случайное, — сумрачно произнес Яковлев.
— Простите?
— Случайное убийство.
— Ну да. Непредумышленное. Насколько я понимаю, в суде было доказано, что Вершинин убит пулей, выпущенной из табельного АК-47. Игорь Яковлев, когда его вскоре задержали, был с «калашниковым». Плановый отстрел ворон ОМОНом. Вот и отстреляли. Ваш племянник полностью признал и это в частности, и свою вину вообще. Но теперь отчего-то все изменилось, он пишет из колонии жалобы, в которых отказывается от своих показаний. И утверждает, что сидит за чужое преступление. Правильно?
— Да.
— Так он стрелял или не стрелял?
— Не
