Жить! И опять же дети у тебя… Они же все понимают, чувствуя твое беспокойство и боль, тоже волнуются, плохо спят, плохо едят… Хватит уже, Варюша! Прошедшего не вернешь и не исправишь!
В комнате повисло тягостное молчание.
Варя прикусила губы, чтобы снова не расплакаться, помолчала, глядя в сторону, и, нахмурившись, досадливо прошептала:
– Ой, мама, мама… Опять ты за свое? Перестань! Не надо. Сколько можно? Как ты не понимаешь – это внутри меня, это сильнее меня… Умом я все понимаю, а душа не хочет смириться! Понимаешь? Не хочет!
Но Александра Львовна ласково взяла дочь за руку:
– И все же, Варюша, пойми, так нельзя! Надо пере-листнуть прожитую страницу и идти дальше! Иначе нет жизни! Пойми, все помнят прошлое, но живут настоящим! Нельзя все о прошлом да о прошлом… Не хочешь о себе, о детях своих подумай.
Варвара долго молчала, и только потом, хмуро взглянув на мать, торопливо кивнула:
– Ладно, ладно… Все будет хорошо, мамочка. Я переживу это… Конечно, переживу. Дай только мне время, не торопи. Хорошо?
Видя, что мать по-прежнему печально глядит на нее, Варвара добавила:
– Ну, все, все… Не волнуйся, иди поспи, еще рано.
Александра Львовна тяжело вздохнула, погладила дочь по плечу и, улыбнувшись, прошептала:
– А я сквозь сон шум услышала и бегом в детскую… Ася проснулась, одеяло сползло, вдруг закапризничала, расплакалась, а Сеня в ответ ей как забубнил, как недовольно заворчал… Сразу видно – мужичок! Смешной такой!
Варя, благодарная матери за то, что она так легко и непринужденно сменила тему разговора, озабоченно спросила:
– Уснули?
– Уснули. Спят ангелочки наши, – Александра Львовна ласково усмехнулась, – растут малыши…
– Да, растут, – вторила ей Варя, думая о чем-то своем, потом, спохватившись, проговорила:
– Ну, все, все… Иди, мамочка, иди полежи еще.
– И то, пойду, – Александра Львовна тяжело встала с кровати, – ой, зябко что-то. Может, окно прикрыть?
Варя покачала головой. Мать, постояв еще секунду, украдкой перекрестила дочь и осторожно вышла из комнаты, тихонечко прикрыв за собой дверь.
Город просыпался.
То там, то здесь раздавались требовательные звонки приближающихся трамваев, добросовестно развозящих только что проснувшихся горожан по многомиллионной столице. Уже начинали скапливаться возле светофоров нетерпеливо сигналящие машины. Солнце, поднявшееся за прошедшие два часа высоко над горизонтом, властно вступало в свои права, готовясь одарить горожан очередной порцией палящего зноя.
Июнь, в этом году, на удивление, жаркий и сухой, радовал высоким, совершенно безоблачным небом, бурно зеленеющими деревьями и еще по-утреннему чистым, словно прозрачным, воздухом.
День завертелся, закружился, покатился…
Новый день. Новые заботы.
И только Варя, живущая последние два года словно в забытьи, между явью и сном, между ночными кошмарами и дневными отчаянными,
