отчего это ты так осунулся? Что происходит? Сколько меня не было в Москве? Десять дней?
– Четырнадцать, – сухо и деловито поправил его Павел, – а что? Сильно постарел?
Он попытался отшутиться, но не тут-то было, Семка шутку не принял, сдвинул брови и, уже серьезно и придирчиво посмотрев на друга, встревоженно переспросил:
– Так, значит, что-то все-таки случилось? Да?
Павел глубоко вздохнул, потер уставшие от долгого сидения за компьютером глаза и пожал плечами:
– Не поверишь – ничего! Ну, если не считать всяких мелочей… Но что-то их так много набирается, что это меня начинает выбивать из колеи… Как бы мы сдачу второй линии не запороли!
– Так, так, так…
Семен расстроено плюхнулся в кресло напротив друга и недовольно сдвинул брови:
– Ага… Плохие новости. Вторая линия – это вам не шутка, а что там такое?! Да, похоже, что сегодня обед отменяется!
– Ну уж нет!
Павел резко встал из-за стола:
– Обедать пойдем обязательно, а то я тут один без тебя совсем отощал… Ну а за обедом и дела наши насущные обсудим, как уж без этого.
Обед затянулся.
Друзья успели обсудить и дела, и новости бизнеса, и «козни» конкурентов, а уже прощаясь, еще и о домашних своих вспомнили.
Семен, подойдя к машине, вопросительно оглянулся:
– Как мама поживает?
Павел вздохнул, пожав плечами:
– Хандрит. Возраст, что ли… Ведь с тех пор как папы не стало, все болеет. Вот ведь вроде бы и любви-то особенной между ними не было, а привязанность, оказывается, сильнее любви бывает.
– Тоскует, – согласно кивнул Семен.
– Да. Тоскует, – тихо повторил Павел.
– Людмила Александровна как-то сразу сдала. Все держалась, держалась, а потом враз постарела. – Семен грустно улыбнулся и развел руками: – Жизнь, будь она неладна…
Он сразу помрачнел, вспомнив неожиданно и свою хохотушку Валю, умершую при родах и оставившую ему сына, которого он так один и вырастил, благо мама всегда рядом, да вот и она тоже, как и мать Павла, стала стремительно стареть.
Семен задумался.
Годы идут. Убегают, оставляя за собой разрушенные судьбы, унося любимых, забирая самых дорогих.
Павел, взглянув на поникшего друга, сразу понял, о чем тот думает, и, боясь расстроить Семку еще больше, резко сменил тему разговора:
– Ладно, дружище… Ты поезжай домой сегодня, отдыхай после дальней дороги, набирайся сил, а завтра, уж не обессудь, впрягайся, дел-то по горло.
Он тепло и ласково похлопал Семена по плечу и пошел было к своей машине, но тут Семка, словно вспомнив что-то, вдруг громко его окликнул:
– Пашка… А ты помнишь наши посиделки в общаге?
– Господи! – От неожиданности Павел чуть не споткнулся и, остановившись, изумленно уставился на Семена: – Вот уж чего не ожидал! С чего это
