от ее резкого тона. По-видимому, когда я задремал, в кафе пришли другие посетители. Женщина с недовольным видом прикрывалась ладонью от яркого солнечного света. Послышались быстрые шаги официантки, и через мгновенье жалюзи были закрыты, а на полу исчезли тонкие полоски света. Тут же в наступившей темноте исчезли четкие черты мужчины, и выражение его лица стало неразличимым.
Незнакомец вдруг наклонился ко мне, словно грабитель банка, встретившийся со своим сообщником, и спросил тихим голосом.
– А ты сейчас проводишь те исследования?
Я растерялся, и он пояснил.
– Ну, те исследования, что делают тело легче?
Я молчал, а он продолжил.
– Мы все верили в тебя, К., что ты обязательно своего добьешься. Ведь ты был не такой, как мы.
По словам мужчины, дом, в котором жили студенты, представлял собой двухэтажное здание европейского типа, где было всего шесть комнат. На первом этаже находились комната хозяев и две комнаты для студентов. В одной из них жили два брата, которые учились на медицинском факультете. В другой жил вечно всем недовольный студент юридического факультета, а с ним парень, учившийся по специальности менеджмента, у которого было всего по одному костюму на каждое время года. Три комнаты на втором этаже были одноместные. В одной жил сынок из богатой семьи, учившийся английскому языку и хорошо игравший на гитаре, во второй – симпатичный студент технического факультета, который часто не ночевал в своей комнате, из-за чего его видели редко, а в третьей жил К. За исключением старшего брата-медика все жильцы были ровесниками. Они приклеили на двери таблички с надписью “Пожалуйста, сначала стучите”, и только на одной двери, на втором этаже, было написано “DOORS”, это и была комната К..
Дом располагался недалеко от горы, на возвышении, поэтому всегда дул сильный ветер. Жильцы-студенты назвали эту гору за домом “горой ветров”. Когда влюбленные парочки поднимались на нее, студенты свистели им вслед, подшучивали над ними. К. никогда не участвовал в этих незатейливых развлечениях, но очень любил смотреть в окно на гору. Когда жильцы возвращались поздно домой, то часто видели его, стоявшим у окна, в своей комнате с зажженным светом. Завидев его, студенты энергично махали ему руками, но лишь спустя несколько минут можно было заметить его ответные, еле заметные взмахи. Наверняка К. был погружен в свои глубокие мысли, так пояснил мужчина.
Слушая его, я никак не мог вспомнить того. К, о котором рассказывал мой собеседник. А если говорить о моей привычке стоять у окна, то она сохранилась у меня до сих пор. По ночам я все также смотрел в окно, но, как и тогда, мне казалось, что перед глазами стоит какая-то темная преграда. Однако К. стоял у окна, только потому, что ему надоедало читать книги, а не потому что он размышлял о том, как сделать свое тело легче. И, тем более, я совсем не интересовался жизнью других студентов, поэтому никогда не ждал у окна их возвращения. Постепенно я стал все меньше верить рассказу мужчины, теряя к нему интерес.
– В
