обыскали. Больше никаких следов. Паспортные данные всех, кто был в гостинице, записали. Вячеслав Иванович, может, отпустить народ? Волнуются…
Грязнов вздохнул:
– Ладно, Карасев, отпускай.
– Может, и из ресторана отпустите? – вмешался метрдотель. – У них тоже паспорта проверили.
Карасев взглянул на Грязнова. Тот кивнул.
– Граждане, – радостно провозгласил метр на весь зал, – просим извинения, вы все свободны.
К выходу потянулся поток людей.
У всех были недовольные лица. Многие смотрели на нас с неприязнью. То есть на Грязнова и его помощника – меня они принимали за одного из официантов, видимо. Так что в данном случае мой смокинг оказал мне хорошую услугу.
Народ был разный. Несколько групп иностранцев, которые, похоже, так и не поняли, что произошло. Бизнесмен с женой. Какая-то молодежь. Взлохмаченный человек в жарком костюме и с портфелем. Депутат… Вернее, депутатша… нет, депутатка… В общем, женщина-депутат. В отличие от других у нее вид был скорее безмятежный, чем недовольный. Знаете, если бы не обстоятельства и не депутатский значок на лацкане ее делового костюма, я бы, пожалуй, познакомился с ней. Что-то в ней было притягивающее. Она скользнула безразличным взглядом зеленых глаз по мундиру Грязнова, по моему смокингу и пошла дальше по своим депутатским делам…
В салоне первого класса было почти пусто. Большие красные кресла, обитые натуральной кожей, более вежливые и предупредительные, чем в экономическом, стюардессы, приглушенный шум двигателей, море бесплатной выпивки – одним словом, авиакомпания «Дельта» вовсю старалась для пассажиров первого класса.
В середине салона, у окна, за которым проплывали серые облака, сидел сухощавый седой человек в мягком вельветовом пиджаке с овальными замшевыми заплатами на локтях. На крупном носу громоздились очки в тонкой золотистой оправе. Цвет чисто выбритых щек выдавал благополучного в материальном отношении человека. Больше всего он был похож на профессора, разумеется, на американского профессора. Из какого-нибудь Принстона или Гарварда. Об этом же говорил и кожаный портфель, лежащий на соседнем сиденье, и стопка бумаг, разложенных на откидном столике. «Профессор» был погружен в их чтение.
Ослепительно улыбающаяся стюардесса подошла к его креслу и, слегка наклонив голову, спросила:
– Не хотите ли поужинать?
«Профессор» оторвался от своих бумаг и внимательно посмотрел на стюардессу. Личико ее было до того очаровательным, что он, любуясь ею, не сразу ответил.
– Пожалуй, – наконец сказал «профессор» и сгреб бумаги со столика.
– Тогда, пожалуйста, посмотрите меню, – еще более любезно улыбнулась стюардесса, протягивая ему яркую глянцевую картонку.
«Профессор» пробежал глазами текст. В меню мелькали названия: «устрицы», «икра», «морские гребешки»… «Профессор» подумал и отдал картонку обратно:
– Принесите что-нибудь мясное. И без этих морских деликатесов.
Стюардесса,
