как СССР, должна будет пройти период первоначального накопления, очень щедро черпая из источников досоциалистических форм хозяйства»[181].
«Задачи социалистического государства не в том, чтобы брать с мелкобуржуазных производителей меньше, чем брал капитализм, а в том, чтобы брать еще больше»[182].
Сталин, впрочем, старался не вступать в экономические дискуссии с лидерами оппозиции, предоставив это Бухарину и его ученикам. Умело и ловко используя невыгодную для «объединенной» оппозиции ситуацию, Сталин обвинил в первую очередь лидеров оппозиции в беспринципности. Это обвинение было нетрудно обосновать, ссылаясь на недавние резкие взаимные нападки и отзывы лидеров оппозиции друг о друге. Кроме того, Сталин объединил все прошлые ошибки, которые, с точки зрения ортодоксального большевизма, совершили как Троцкий, так и Зиновьев с Каменевым. А это был довольно тяжелый политический балласт для любой оппозиции. Основной упор в борьбе Сталин перенес на проблему единства партии, он обвинил «объединенную» оппозицию в раздувании фракционной борьбы. Сталин уловил настроения не только партийного аппарата, но и партийных масс, которые устали от бесконечных дискуссий, да еще в условиях сравнительно трудного материального положения.
Практически уже к осени, то есть всего через несколько месяцев после создания «объединенной» оппозиции, стало очевидным, что она, не сумев увлечь за собой партийные массы, потерпела политическое поражение. Поняв это, лидеры оппозиции дали сигнал к отступлению. 16 октября 1926 г. они направили в ЦК ВКП(б) письмо с признанием части своих ошибок. В нем, в частности, говорилось:
«На XIV съезде и после него мы разошлись с большинством съезда по ряду принципиальных вопросов. Наши взгляды изложены в официальных документах и речах, произнесенных нами на съезде, на пленумах и в Политбюро. На почве этих взглядов мы стоим и теперь. Мы категорически отвергаем теорию и практику “свободы фракций и группировок”, признавая, что такая теория и практика противоречит основам партии. Решения партии о недопустимости фракционности мы считаем своей обязанностью проводить на деле.
Вместе с тем мы считаем своим долгом открыто признать перед партией, что в борьбе за свои взгляды мы и наши единомышленники в ряде случаев после XIV съезда допустили шаги, являвшиеся нарушением партдисциплины и выходящие за установленные партией рамки идейной борьбы внутри партии на путь фракционности. Считая эти шаги безусловно ошибочными, мы заявляем, что решительно отказываемся от фракционных методов защиты наших взглядов ввиду опасности этих методов для единства партии и призываем к тому же всех товарищей, разделяющих наши взгляды. Мы призываем к немедленному роспуску всех фракционных группировок, образовавшихся вокруг взглядов оппозиции»[183].
Добившись победы над оппозицией, Сталин торопился закрепить
Там же. С. 63.
Там же. С. 63 – 67.
Правда. 1926, 17 окт.
