когда вы поняли, что в вас стреляют?
Альбина поежилась. Стреляли в нее впервые в жизни, и ей до сих пор было сложно в это поверить, и уж тем более понять. Действительно, в какой момент она превратилась из обычного человека в мишень, в жертву? «Понять» это практически невозможно, во всяком случае, в ее сознании это никак не укладывалось.
Альбина снова почувствовала, как она тыкается лицом в снег, пытаясь зарыться в сугробы на дорожке, чтобы спрятаться от смертельных пуль, летевших из леса… Усилием воли она отогнала липкий страх, петлей перехвативший ее горло. Прокашлялась.
– Понимаете, – сказала она, – этот убийца сначала подстрелил хозяина Альбы… собаки, а потом пальнул в меня. Он промазал, потому что я опять поскользнулась и упала, и пуля срезала ветку у меня над головой! Ужас, как подумаю, что сейчас я тоже лежала бы в операционной, ну, или в морге…
При этих словах Альбину снова начало колотить и подбрасывать, словно это не она недавно выпила горсть успокоительных пилюль.
– Вы только не переживайте, – сказал Петр Николаевич, – видите, все обошлось. Вы и сами живы, и человеку жизнь спасли. Вон сколько народу там было, а в город пострадавшего повезли вы!
Альбина сочла необходимым объяснить ему свои размышления по поводу «Скорой», и оба милиционера с ней согласились и одобрили ее действия. И правда, что может быть дороже человеческой жизни?
– Кажется, он еще и в девушек стрелял, – заканчивая свою историю, сказала Альбина. – А когда они закричали, он перестал нас… расстреливать. То ли понял, что всех ему не перестрелять, то ли решил, что пора спасаться бегством… Скажите, а этого маньяка поймают?
– Не хочу вас особо смущать, – как-то странно ухмыльнулся Сергей Николаевич, – только ни в кого он больше не стрелял. Девушки играли в снежки, дурачились, гоняясь друг за другом. И никаких выстрелов они не слышали.
– Но как же так?! – поразилась Альбина. – Я собственными глазами видела, как они падали на землю и визжали. Они кричали «помогите»!
– Они играли в снежки, – с печалью в голосе повторил Сергей Николаевич. – И только на ваши призывы о помощи откликнулись граждане, которые тоже гуляли неподалеку.
– Вы ползли по дорожке на четвереньках и кричали: «Помогите, убивают!» Во всяком случае, так утверждают свидетели.
– Честно говоря, не припомню, чтобы я кричала что-то подобное, но это ничего не меняет, – смутилась Альбина.
– Как сказать, как сказать, – промычал Петр Николаевич, – по сути, вы – единственный свидетель покушения.
Тут Альбина почувствовала, что у нее как-то противно засосало под ложечкой. Единственный свидетель? А свидетели, как известно, всегда на линии огня… на линии… на…
– Скажите, Альбина Алексеевна, у вас есть враги?
– Вы шутите? – попыталась улыбнуться Альбина. – При чем тут я и мои враги? Это был просто какой-то псих, которому захотелось пострелять
