нет. Ты ведь нас чудом застала. Мы с папой идем на концерт. Он уже во дворе прогревает машину. А ты собираешься приехать?
Таня задумалась на минутку, но твердо сказала:
– Да, собираюсь!
– Когда?
– Еще не знаю точно. Как будут складываться дела. Но, думаю, не раньше, чем через месяц.
– Мы тебя будем ждать. Пока.
– Пока. А куда вы идете?
Но последний Танин вопрос потонул в океане радиоволн. Связь прервалась, и мамин голос исчез. Таня вздохнула и, несмотря на то что уже потянуло вечерней свежестью, осталась сидеть у фонтана. И мысли ее, вопреки словам, витали в прошлом.
«Мышка-то теперь заведующая отделением, черт побери! – думала Таня. – Как она там? Посмотреть бы, во что одета, как выглядит?» Таня отчетливо вспомнила невысокого роста девушку с хвостиком на затылке, всегда одетую во что-то серенькое, молчаливую до такой степени, что слова не вытянешь. Надо же, Мышка – и на руководящей работе! И где теперь, интересно, Валентина Николаевна, Барашков? Все-таки вместе с ними она провела целых два года!
Ветерок направил струю фонтана в ее сторону, и Таня спрятала кисти рук в рукава куртки, чтобы не промокнуть.
– Вы, наверное, парижанка, – вдруг раздался над ухом чей-то голос. Таня обернулась и увидела, что возле нее в какой-то насмешливо-почтительной позе стоят двое мужчин, впрочем, довольно приличного вида. Один из них как раз и произнес эту фразу с ужасным акцентом. Коснофранкоязычный господин был небольшого роста и чрезвычайно худ. Блондинистые редкие волосы были гладко зачесаны набок, что вместе с почтительно-хитроватым взглядом придавало ему вид тертого в делах лиса.
– Не покажете двум провинциалам, как пройти к Елисейским Полям?
Тане показалось, что Лис с этими словами даже шаркнул ножкой, обутой в дорогой ботинок.
– Это довольно далеко. Нужно ехать на метро, – нерешительно сказала Таня.
– Ну, на метро... – недовольно сморщил вытянутый носик Лис.
Второй господин молча стоял рядом. Лицо его оставалось серьезным, но все-таки что-то еле уловимое в позе, а еще более – в чуть прищуренных глазах уже не очень молодого и, видно, опытного человека показалось Тане подозрительным. Возникло ощущение, что ее пытаются обмануть. Она внимательно всмотрелась в его треугольники бровей кустистым домиком, оценила проблеск седины на висках, на языке парикмахеров и собаководов «соль с перцем», и с неудовольствием подумала: «Напились, наверное, вот и пристают». Но лицо этого, высокого, с бровями показалось ей смутно знакомым.
– Не хотите ли прогуляться с нами к Елисейским Полям? – качнулся к ней Хитрый Лис.
Тане еще год назад ужасно льстило, если вдруг у нее спрашивали дорогу, как правило, американские туристы. Ей доставляло удовольствие объясняться с ними по-английски, вставляя в речь французские названия. Благодаря Янушке, она неплохо знала Париж и с удовольствием козыряла этим. Но сейчас, после разговора с мамой, после мыслей о доме,
