экране появилось красное лицо губернатора Ли, облачённого в строгий тёмно-коричневый костюм-тройку. Ли стоял на ступенях недавно отстроенного Дворца правосудия в Остине – столице штата. Воротник белой рубашки и традиционный галстук-шнурок с массивной застёжкой едва сдерживали напор могучей шеи губернатора. Ли трубным басом вещал в протянутые микрофоны журналистов, прижав чёрную широкополую шляпу к широкой, но рыхлой груди:
– Эти шпионы приехали в нашу страну под видом политических беженцев! Они отняли у нас, коренных американцев, рабочие места, купили на уворованные в своей дремучей Московии деньги шикарные особняки и земли! А откуда взялись эти деньги?! Мы! Мы с вами много лет подряд давали русским вынутые из наших с вами карманов честно заработанные гроши и отправляли бедным, как нам говорили содомиты и коммунисты из Вашингтона, людям. Нас убеждали, что в России хотят построить демократию, и мы верили!..
Толпа, собравшаяся перед Дворцом Правосудия, поддержала оратора одобрительными выкриками, слышались дружные аплодисменты. Щурясь от бликов фотовспышек, Ли, всё более распаляясь, продолжал, местами его голос срывался на истерику:
– И что теперь?! Они первые напали на нас, я сам выписывал пособия и продление медицинских страховок для наших парней, принявших на себя первый удар русских в Польше. Потом эта страшная трагедия национального масштаба: Хьюстон обращён в пепел, на месте чудесного города, построенного нашими предками, сейчас радиоактивная пустыня! А что же эти шпионы, наводнившие нашу Землю обетованную, словно тифозные вши? Они жируют на ворованные деньги, пьют чистую воду и дорогие вина, едят деликатесную пищу в ресторанах этого рассадника греха – Нью-Йорка, блудят в калифорнийских вертепах Лос-Анджелеса, швыряют на ветер миллионы в ласвегасских казино! При виде всего этого Господь наш обратил бы в соляные столбы тамошних блудниц и менял!..
Толпа вновь взорвалась восторженными криками, оператор дал панораму митинга, я, на глаз прикинув количество собравшихся, подумал, что старого маразматика слушает тысячи три людей. Между тем камера снова вернулась к фигуре оратора:
– Американский народ дал мне право быть его заступником перед любой бедой, и я не подведу вас, братья и сёстры! – Театральным жестом Ли выдернул бумагу, всё это время скрытую широкими полями шляпы, и потряс тонкой кипой набранных убористым машинописным текстом листов бумаги над головой.
– …Сегодня я подписал закон, одобренный представителями округов. Вот он, День Гнева, вот она, кара для лицемеров и лжецов, прокравшихся в нашу благословенную страну, словно ночные воры!!! Теперь шпионы, заключённые в трёх лагерях, размещённых возле Форт Уорт и Армадилло, будут разбирать завалы на пепелище порушенного их сообщниками великого Божьего града! Также я обратился к президенту с предложением, чтобы все шпионы из всех подобных лагерей по всей стране
