влияния извне, одна дорога – распад и гибель. Из свалки металлолома никогда не возникнет автомобиль или корабль. Ни о каком саморазвитии и самоусовершенствовании не может быть и речи. Эволюционисты, сознающие этот конфликт и, тем не менее, верящие в самопроизвольное возникновение жизни, аргументируют тем, что закон возрастания энтропии сформулирован применительно к замкнутой системе, невзаимодействующей с окружающей её средой, в то время как Земля является открытой системой, непрерывно получающей энергию от Солнца. Это совершенно верно, но в природе вообще не существует полностью замкнутых систем, в то время как действие закона возрастания энтропии мы наблюдаем повсюду. Это происходит потому, что простой приток энергии (в виде солнечного света) нисколько не уменьшает энтропию системы. Другими словами, из кучи камней и дерева здание не возникнет, даже если Солнце будет освещать их в течение биллиона лет. Только лишь вещества и энергии недостаточно. Чего же недостаёт? Недостаёт действующей силы, разума, недостаёт программы, по которой вещество и энергия могли бы упорядочиться и принять более высокие формы организации, сложности и информативности. Но в нашем мире информация не возникает без участия разума. В этом кроется корень проблемы возникновения жизни. Вот на заборе написано: «Маша+Саша=любовь». Это в результате эволюции забора появилась такая надпись, да?
Однажды, эволюционист Томас Гексли задал епископу Сэмюэлю Уильберфорсу следующий вопрос: «Если мы привяжем множество обезьян к печатным машинкам, чтобы они могли стучать по клавишам, то можно ли ожидать, что по истечении огромного количества времени какая-нибудь из них случайно напечатает 22-й Псалом или молитву Отче наш»? Уильберфорс, конечно, не мог исключить такую возможность. «Так вот, – торжествующе заключал Гексли, – таким же образом благодаря случаю и времени мог возникнуть порядок!» Бедный Уильберфорс был почти готов сдаться, но он забыл, что этот пример с печатными машинками нельзя перенести на живую природу. Если мы ударяем по клавише печатной машинки, то на листе бумаги появляется её оттиск – буква. Эта буква остаётся и после того, как мы отпустим клавишу. Но для природных процессов, говоря языком нашего примера, характерно, что «оттиск» исчезает после того, как была отпущена «клавиша»! В ней не существует никакого запоминающего устройства, никакого механизма, могущего запомнить и сохранить возникшее химическое соединение. Оно распадается так же быстро, как и возникает. Если же в прошлом и возникали живые клетки, то откуда же взялись необходимые для этого «управляющие устройства» (говоря языком нашего примера – печатные машинки)? Можем ли мы представить себе возникновение столь сложного управляющего устройства без участия разума? Другими словами, где этот разум, под руководством которого тысячи химических реакций привели к возникновению жизни? Биохимия не знает такого механизма. Реакции органических соединений обратимы, то есть могут протекать
