спланирована. Многие из людей Саныча имели военную подготовку. Они не были «комнатными охранниками», их закалила суровая улица и беспощадная война.
«Старик» снял бутафорскую бороду и нелепую шляпу и перед всеми предстал симпатичный молодой парень; только крупный шрам на шее отражал его истинную сущность. Он продолжал держать охранника под дулом автомата.
– Слышь, служивый, снимай ремень.
Охранник явно не ожидал услышать такую команду, он молчал, но глаза выдавали его мысли.
– Снимай, снимай! А то врежу!
В доме Филипп был уверен, что у него есть козырь в рукаве и скоро он его разыграет. И рано признавать себя виноватым. Ему лишь только стоит вызвать охрану, и тогда силы будут равны. Он принял судьбоносное решение.
– Я сейчас наберу Умару. И пусть он по громкой связи подтвердит, что моей вины в этой ситуации нет. Ошибка произошла чисто техническая, я дорожу репутацией и никогда не стал бы обманывать Анатолича.
Арси внимательно смотрел на Филиппа, уже зная наверняка, о чем тот думает. Он посмотрел на Саныча и утвердительно кивнул:
– Филипп, ты можешь звонить, кому хочешь. Хоть самому Фиделю Кастро.
Филипп начал нервно нажимать на кнопки. Откуда-то из глубины дома стал доноситься телефонный звонок Звук все приближался, и вот кто-то постучал в дверь. Теряя последние капли самообладания, Филипп вскочил и закричал:
– Я здесь!!! Я здесь!!!
Дверь открылась, и в комнату в униформе садовника вальяжно с автоматом на плече зашел Олежка. В другой руке он нес пояс с пистолетами и полиэтиленовый пакет с телефонами. В пакете предательски звонил мобильный. В этот момент на Филиппа было жалко смотреть. Олежка положил пистолеты и пакет на стол.
– Сан Саныч, там какие-то неопознанные объекты топтали газон. Мы их вежливо попросили удалиться, и они не стали сопротивляться. А когда они уходили через лес, случайно обронили ключи от тачек, телефоны и стволы.
Он достал из кармана ключи от седана и внедорожника, кинул на стол и повернулся к Филиппу с выставленным дулом.
– Не ваши товарищи топтали газон?
Бедный Филипп механически поднял руки.
– Опусти руки, не позорься, сядь на место, – рассерженно сказал Анатолич.
– Филипп, машины твои отходят в мой благотворительный фонд. Это неустойка, – ровным голосом сказал Саныч. – Сейчас поедешь с ребятами собирать деньги. Завтра лимон должен быть. Каждый день просрочки – сто кусков. Ты меня хорошо слышишь?
– Да, Сан Саныч. Я все решу!
Макс стоял к Филиппу ближе всех и отвесил ему смачный подзатыльник.
– Только я прошу – без рук! Я со всем согласен, – почти женским голосом сказал Филипп. – Я совершил ошибку. Вы же тоже были молоды, – в этот момент он обращался одновременно и к Санычу, и к Анатоличу, в их лице он надеялся найти защиту.
– В конце концов, мы же
