дождей на носу…
– Ну, давай, ключ у караульного. Скажешь, я разрешил.
Он спустился в погреб по ступенькам из неровных досок. Постоял, пока глаза привыкли к тускловатому свету, идущему сверху через затянутый стеклом люк, с которого караульный услужливо сдвинул ставню, выпиленную из цельного ствола каменной сейбы.
Положил мешок на застланный досками пол, подошел зачем-то к подъемнику, подергал блок, со вздохом добавил: «Эх, надо бы канат заменить...»
Прошелся вдоль стен, осматривая неровные свинцовые листы, колупнул кое-где смоляную замазку, в паре мест прибил деревянными гвоздями свинцовую пластинку.
Грустно пробормотал: «Сыровато все-таки... Говорил же я дону Хорхе, не годится земляной погреб со срубом строить – кирпич нужен…»
А потом вернулся к мешку и, пробормотав про себя не то молитву, не то проклятие, вытащил оттуда киянку. Затем нажал на скрытый шпенек сбоку, снял крышку... И вот уже в руках его прямоугольный деревянный пенал, до того таившийся в гнезде аккуратно выдолбленной головки молота.
Воровато огляделся, подняв мутные очи к световому окну, затем торопливо подбежал к штабелю, и всунул коробочку между крайней бочкой и стеной. Перед этим он, как и было ему сказано, разрезал двойной ремешок, и с силой потянул его. Внутри что-то тихо щелкнуло.
Перед тем, как передать молоток и его содержимое, человек Морриганха показал, как устроена адская машинка. И Готье-Сомир не мог не признать, что на службе у этого Рагира отличный оружейник. Внутри пенала был заделанный в медную флягу пороховой заряд фунта три, и два фризский колесцовых замка, застопоренных чекаи из свинцовой проволокой, с тем расчетом чтобы сила натяжения пружины порвала свинец через определенное время. А потом освобожденные замки должны будут запалить порох, которым в изобилие было засыпано пространство между зарядом и стенками пенала. А уж от него огонь проникнет в затравочные отверстия бомбы. Все это было затянуто в два слоя вощеной кожи и спрятано в ящик.
Порох не отсыреет, а два замка исключат вероятность осечки.
Взрыв должен произойти завтра вот в эти же часы.
И у лейтенанта Ордаго, и у капрала Херонимо, и у его ребят, и у черного солдата Хименро, и у его братишки, поваренка Бумбы, нет никаких шансов спастись...
Наверное, будь на месте этого демона Рагира кто другой, старый Сомир мог бы и повиниться во всем, не взирая на дочек и жену, и на то, что наверняка даже спустя столько лет его бы ждала смерть за те жуткие дела, что творил он с другими, обуянными злым духом на том проклятом острове. Тогда, может, поле смерти Элл и простил бы ему хотя бы часть грехов.
Но Жиро не мог, не мог.
Тот человек подчинил себе его полностью и безраздельно, и нарушить его волю старик-оружейник просто был не в силах.
Готье, конечно, не знал, что Ар-Рагир применил к нему свою новую магию, подчиняющую волю; точно также не знал он, что мина была придумана лично Рагиром, точнее, увидена во сне, подсказана. (Пират даже подумывал использовать в качестве запала
