его!
Так вот, я обещаю вам Туделу!!!
Вы можете повернуть и уйти – и, возможно, доберетесь до берега, кормясь травой и червяками. А можете уже через несколько часов жрать вкуснейшее мясо и запивать его добрым вином, обжираться блюдами, которые приготовят для вас повара всяких донов и сеньоров, и тискать их жен и дочерей! А потом – завалить их прямо на шелковых простынях их патио!
– Да!!! – взревел Рагир, воздев сжатые кулаки, да так громко, что все собравшиеся окаменели на миг. – Вы будете сношать этих утонченных гордых сучек, и они будут ублажать вас не хуже любой шлюхи! Это говорю вам я, Рагир, которого зовут Сыном Смерти! В городе столько золота и драгоценных камней, что немыслимо сосчитать. Если мы одержим победу, все вы до единого станете богачами. Вот перед вами Золотой Сундук. Побежите ли вы? Многие сложат сегодня головы на поле брани, но... Чем меньше нас будет, тем больше придется добычи на каждого оставшегося.
И в этот миг толпа вдруг ощутила себя единым целым и проняла – все так и будет, и нечего боятся! Он обещал, и он выполнит. Ведь для Сына Смерти нет ничего невозможного!
Раздались хриплые крики одобрения. Пикароны били себя по ляжкам и закатывали глаза.
Пираты рвали на груди лохмотья. Беглые солдаты палили в воздух.
А за спинами радостной толпы уже волокли в кусты трех наскоро прирезанных главарей угасшего бунта.
Тем временем Рагир вызвал к себе Эрреру.
Тот вскоре явился – бородатый, в разваливающихся сапогах и драных штанах, полуголый, на мускулистом торсе перекрещивались две бархатные синие перевязи, с саблей и дагой. Ничего от эгерийского офицера, который робко напросился всего несколько лет назад на службу к грозному пирату, в нем не осталось.
– Приятель, – осведомился капитан. – Тут гарнизоном командует твой старый знакомый Ромегас…
– Грязная козложопая свинья! – с чувством выразился бывший лейтенант.
– Это ясно. Но скажи-ка ты мне лучше, он что-то понимает в своем деле или нет?
– Он, вроде, шесть лет отвоевал в Фрисландии, – ответил Эррера. – Хотя вообще-то он все больше по дворцам да балам, но все же в делах побывал – орден Меча и Солнца пока еще задаром не дают. Извиняюсь, мой генерал, – Эррера так и не избавился от кое-каких офицерских привычек, – но больше ничего и не вспомню. Он ведь нас, пехотинцев, презирал. Кавалерист, у его коня ума побольше! Его послушать, так стрелки вовсе не нужны, а кавалерия выиграет любую битву!
– Кавалерия? – переспросил Рагир. – Любопытно... Вот, значит, как? Ну, хорошо...
Через два часа пираты двинулись на равнину, как черная туча.
Дон Хорхе де Ромегас, комендадор Туделы выстроил своих пехотинцев как и полагалось – в шесть каре, по две терции – пикинерской и аркебузирской.
Эгерийские солдаты в ярких мундирах стояли в боевом порядке у городских стен, впереди гарцевали на разгоряченных конях кавалеристы. Да не какие-нибудь – кирасиры
