помещение тревожно гудело, продолжая жить своей жизнью. Поскрипывающие компьютеры, вспыхивая искрами разрядов, самопроизвольно разряжались в воздух.
– Ладно, нельзя так нельзя. Если что изменится, сообщишь, – Бейрут кивнул головой в сторону разбуженного компьютерного улья. Глядя на озадаченного Игоря, улыбнулся. – Не переживай, братишка! Можешь не сообщать, если это не одобряет твое начальство, – закатил он глаза к потолку.
– Отчего же ты так не любишь Бога нашего? – проникновенно спросил Игорь, превращаясь на секунду в помолодевшую копию отца Михаила.
– Любить мне его не за что, а вот верить… Почему нет? – Бейрут, улыбаясь, на секунду задумался. – Единый разум, вселенская справедливость, мировой компьютер, нравственные законы, Бог! Дело не в названии – в сущности. Я лично верю в то, что в мире есть нечто особенное… или, скажем так, у мира существует функция, которая ведает распределением добра и зла, плюса и минуса, любви и ненависти. Назовем её условно душой мира. И ей совершенно безразлично, как ты ее назовешь, какими крестами себя увешаешь, какие слова произнесешь – она от этого совершенно не изменится. Главное, что она есть.
– Значит, твоя душа в мире с Богом? – облегченно вздохнул Игорь, как будто сбросил с плеч тяжелый груз.
– Миру – мир! – возвращаясь на землю, съязвил Бейрут.
– Только не думай, что для меня ваша организация, ваша атрибутика и ваша неистребимая жажда завладеть душами людей имеет какую-то связь с высшими мировыми законами. Вам так же далеко до Бога, как мне до рая, – рассерженный хакер сделал движение сплюнуть, но, оглядевшись, встряхнул головой. – Ладно, Монах, кончай вербовку – ближе к телу! Как думаешь, что он задумал?
Игорь поднял глаза и удивленно вздрогнул. В молебный зал входил профессор. Он сильно хромал, кровавое пятно быстро растекалось по брючине. Прижимая руки к бедру, Медведев безуспешно пытался остановить кровотечение.
– Детишки шалят? – сочувственно поинтересовался Ванькин.
Подхватывая профессора под мышки, он оттащил его к лестнице, подальше от компьютерного зала. Усадил раненого на ступеньки и только после этого прислушался.
Сверху доносились голоса. Илья напрягся, замер, прижимая указательный палец к губам.
Профессор, придерживая руками разрезанные джинсы, удивленно уставился на атлета. Затем молча дернул бровями вверх – иди, мол, я обойдусь без тебя. Ванькин тихонько поднялся на ступеньку, еще одну, еще, вытягивая шею, пока в пределах видимости не появилась голова Коваля.
– Ты что кричишь, как будто мир перевернулся? – выходя из кабинета, строго спросил старец.
– Я знаю, как привлечь внимание Вируса разумного, – полковник радостно потирал руки.
– И как же, сын мой? – глядя, как начальник службы безопасности трет распухшее плечо, отец Михаил добавил с сарказмом: – Вижу, ты уже начал диалог.
Коваль, не замечая иронии, кивнул.
– Нужно подключить в нашу сеть
