у него внутри.
– И что ты об этом думаешь?
– Трудно сказать. Я выяснил, что гипотеза об убийце-аутисте несостоятельна. Он недостаточно организован, чтобы подготовить такие убийства. А главное, человек с подобным расстройством может стать агрессивным, если почувствует угрозу, но он не способен совершить преднамеренное убийство.
– И амниоцентез тут ни при чем?
– Нет. В лаборатории «Павуа» не выявляют таких генетических аномалий. Не доказано, что аутизм вообще связан с генами. Специалисты расходятся во мнениях.
– Вернемся к первой жертве. Может, в детстве убийцу помещали в этот центр?
– Ну да. Только и здесь нас ждет тупик. Наш клиент – взрослый человек. Значит, туда он мог попасть не меньше двадцати лет назад. А в то время центр еще не существовал.
Тэн похлопал по почтовым ящикам. Они были из дерева и походили на скворечники, какие развешивают в садах.
– А что с надписями?
– Ничего нового. Впрочем, тут я ни на что и не рассчитываю. Убийца придумал новый язык. Никакого смысла в нем нет. Даже если эти знаки напоминают какой-нибудь алфавит.
– Подожди заключения экспертов.
Тэн пожал плечами:
– А что еще мне остается?
Он снова принялся расхаживать взад-вперед, но уже не так нервно и решительно. Похоже, они возвращались в пространство размышления. Смутных ощущений. На стадию субъективных впечатлений.
– Я нюхом чую, – признался Тэн, – что за всем этим есть какой-то общий фон. Как бы возвращение к первобытным временам. Человеческая деградация. Место преступления всегда напоминает о ритуале жертвоприношения. Все происходит на парковках, в подземных помещениях, то есть в пещерах. В этом смысле сегодняшняя мастерская отлично вписывается в общую картину.
– Почему?
– Сама увидишь. Еще одна деталь. По мнению патологоанатома, кости жертв разбивали кремнем. Или каменным орудием. Кроме того, их ломали, чтобы высосать костный мозг. Похоже, этот тип в самом деле принимает себя за первобытного человека со склонностью к каннибализму. И тут возникает связь со специальностью Франчески Терча. Все вместе отсылает нас к чему-то допотопному, незапамятному. Даже аутизм можно рассматривать как возвращение к доисторическим временам…
Жанна нетерпеливо перебила его:
– Так пошли?
Свирепо улыбнувшись, Тэн спросил:
– Тебе ведь это нравится?
– Что нравится?
– Холодное мясо.
Жанна взвилась:
– Не больше любого другого.
– Рассказывай. Ладно, идем.
– Нет, погоди. По-твоему, я похожа на любительницу падали?
Тэн обернулся. Теперь в его улыбке сквозила нежность:
– Ты разве не замечала, что ты… малость мрачновата?
– Мрачновата? Вовсе нет.
– Скажем, шутницей тебя не назовешь.
– Все зависит
