смог задержать дыхание и отключился.
Впервые мне рассказывали о пожаре, увиденном изнутри, – это впечатляло.
– А как ты узнал, что я там? – спросил Ив.
Взгляд его стал таким печальным, что мне не захотелось ему врать.
– Она была так важна для вас, эта ваша тетрадь?
– Надо думать, она чуть не стоила мне жизни. Я перед тобой в неоплатном долгу и хочу извиниться. Тогда, на скамейке, когда ты говорил о моем отце, я решил, что ты забрался сюда и порылся в моих вещах. Я никогда никому не рассказывал о моем детстве.
– Я даже не знал о вашей тетради.
– Ты не ответил на мой вопрос: как ты узнал, что я задыхаюсь в сторожке?
Что я мог ему ответить? Что за мной пришла его тень? Что среди хаоса она пробиралась меж других теней по бетону двора – ко мне? Что она подавала мне знаки в свете пламени, умоляя последовать за ней? Какой взрослый бы этому поверил?
Один мой одноклассник из прежней школы заработал год сеансов у психолога за то, что сказал правду. По средам во второй половине дня, когда мы играли в волейбол или плавали в бассейне, он сидел в приемной, а потом рассказывал свою жизнь тетеньке, которая улыбалась и кивала: «Ммм, ммм». Все потому, что однажды, в субботу, его дедушка уснул прямо за обедом – упал на стол, да так больше и не проснулся. С тех пор дедушка навещал моего одноклассника по ночам – видно, хотел извиниться – и продолжал прерванный за обедом разговор. Никто ему не верил; утром, когда он говорил, что видел ночью дедушку, все взрослые смотрели на него с ужасом. Можно представить, что будет со мной, если я расскажу, что общаюсь с тенями. Нет уж, чем ходить к психологу, лучше соврать, признать свою вину, сказать Иву, что я читал его тетрадь и даже выучил некоторые места наизусть.
Ив не сводил с меня глаз. Я украдкой покосился на школьные часы – до звонка оставалось еще добрых двадцать минут.
– Я увидел, что вас нет во дворе, и мне стало тревожно за вас.
Ив долго молчал. На него напал кашель; отдышавшись, он наклонился ко мне и сказал на ухо:
– Я могу доверить тебе один секрет?
Я кивнул.
– Если однажды будет у тебя что-то на сердце, что-то, о чем не хватает духу рассказать, знай, ты всегда можешь поделиться со мной, я тебя не выдам. А теперь беги, играй с ребятами.
Я чуть было не раскололся. Наверно, мне стало бы легче, поделись я со взрослым, а Иву и правда можно было доверять. Я решил, что подумаю над его предложением вечером, когда лягу спать, и если оно будет казаться мне по-прежнему заманчивым утром, то, может быть, я скажу ему правду.
Я пошел к Люку. Впервые с того момента как с ноги сняли гипс, он играл в баскетбол, но игроком был еще слабым, и ему требовалась поддержка.
С тех пор как взорвалась цистерна, не выдалось ни одного солнечного дня. Стекла в окна вставили, но в классах стоял жуткий холод, и мы сидели на уроках в пальто. Мадам Шеффер в классе не снимала вязаную шапочку, и уроки английского
