качнул головой Саша, – давай по пунктам: прежде всего надо сдать повторный анализ. Ошибки бывают. И нередко. В твоем случае я склонен утверждать, что это скорее всего ошибка. И повторный анализ все разъяснит. Слышишь меня?
– Я же не могла нигде, никак, правда, Саш? Никаких уколов, никаких переливаний крови.
– Но сексуальные контакты…
– Нет! – воскликнула в ужасе Таня. – Нет никаких контактов!
Саша вымученно улыбнулся:
– Ну что ты такое говоришь, подумай сама! А ребенок откуда взялся?
– Так это разве контакт? Это же я с мужем. Мы же с Олегом…
Она боялась думать дальше. У нее зуб на зуб не попадал от ужаса, вошедшего в ее жизнь.
– Надо сдать повторный анализ, Тань. И Олегу надо сдать, – очень четко артикулируя, произнес доктор. – Поговори с ним. И даже если все подтвердится, даже в этом случае ребенок может родиться здоровым. Много таких случаев.
– Много случаев, что ВИЧ? – с огромным трудом выговорила Таня. Губы и язык почему-то совсем перестали слушаться.
– И ВИЧ, и довольно долгая жизнь, и дети здоровые, – вздохнул Саша, – Бог дарит шанс…
– Но если это все так… плюс этот… то откуда? Я просто не понимаю, как хочешь, откуда? Это же не грипп, не передается по воздуху. Это…
Лицо доктора пошло красными пятнами. Как у Таниного отца во время приступа гипертонии. Таня по привычке испугалась этой красноты и синих жилок: надо что-то делать, надо спасать, с давлением шутки плохи.
– С Олегом ты должна поговорить. И вместе – ко мне. Жду завтра с утра. Ты одна домой доберешься? Ты как?
– Я ничего, Саш. Я ничего. Я продышусь и поеду. А ты как? У тебя давление, да?
Саша обнял ее и погладил по голове:
– Жить будем. Долго и счастливо.
– А придет конец – помирать будем, – кивнула Таня, собравшая последние силы, чтоб не реветь прямо на глазах человека, которому и так хуже некуда.
Заразные слезы
Отревелась она в машине, положив голову на руль. Все вокруг было мокрым от ее слез.
«Наверное, у меня и слезы теперь заразные?» – подумала она, ужасаясь в очередной раз.
Страх накатывал волнами. Выталкивал новые слезы и всхлипы, рождал мысли одна кошмарнее другой.
Самая главная мысль «За что?» возвращалась циклически, затмевая все остальное.
Она задавала вопросы потусторонней силе, и ответы возникали немедленно, как свои собственные.
Ребенок мог быть еще десять лет назад. Десять детей уже могло быть, как было у ее прабабки, жившей бедно, но весело. Не было бы дома. И что? Дом теперь будет стоять пустой, как памятник расчетливой глупости. Человек предполагает, а Бог располагает. Ну, не получится у человека все по плану его. А если и получится, то до поры до времени. Домики-то мы строим даже не на песке, на воздухе. И из воздуха. Воздушные замки… Сегодня мы есть, завтра – нет. И что оставим? Домик?
Точная копия
