Почему же тогда мы должны осуждать искреннего мистика, ученика, который посвящает свою жизнь открытию красоты и правды внутреннего мира, самого Сознания, Загадки, лежащей в основе самого художника и самого ученого, не говоря уже об их мире? Действительно ли это так достойно восхищения – видеть все, кроме самого смотрящего? Это вопросы, которые вполне мог бы задать нам ученик-индуист. Что бы мы ответили?
Быть может, нам все еще кажется, что это занятие какое-то неестественное или нездоровое. Почему ученику обычно требуется так много времени, почему это так трудно – направить свое внимание вовнутрь, от мира внешностей к реальности, в которой они отражаются? Почему этот Атман, этот загадочный внутренний Бог, или Внутренний Свет, обнаруживается только после преодоления огромных трудностей, после столь долгих поисков? Я думаю, он бы пояснил, что наоборот – Атман вовсе не странен и трудноразличим, а совершенно естествен и очевиден и что Его от нас скрывает всего-навсего Желание. Наше внимание так приковано к внешним вещам, которые мы любим и ненавидим, которых хотим избежать или удержать при себе, что у нас нет времени на то, что сейчас здесь присутствует; мы дальнозорки и не замечаем ее; нас интересует не то, Что мы есть, а только то, что есть у нас. Факты, и особенно Главный факт существования этого «Я», нас не интересуют: мы просто хотим их изменить, и наши мысли и ментальная болтовня – наши инструменты. Поэтому первое, что должен сделать ученик-индуист, – перестать думать, оставить все слова и вместе с ними и желание что-ли-бо изменить, и не отрываясь смотреть вовнутрь на то, что есть. И там, по его утверждению, он видит Бога так легко и с такой ясностью, что непонятно, как он раньше мог Его не замечать. Он видит Внутренний Мир гораздо, гораздо более ясно, чем когда-либо видел внешний: это внешняя картинка спутана, нереальна и невнятна по сравнению с той внутренней Ясностью, которая содержит ее в себе.
Майя
Если настойчиво спрашивать у индуиста, что же конкретно он подразумевает под словом «Реальность», и почему мир внутри Реален, а внешний мир относительно нереален или иллюзорен, он мог бы ответить следующим образом: «Я, или Чистое Сознание, – очевидный Источник всех внешних вещей, и все эти вещи, очевидно, лишь видимость – разноцветные поверхности, запахи, вкусы, звуки, удовольствия, боли – которые постоянно меняются, лишены сущности, или собственной независимой реальности, и мгновенно исчезли бы, не будь Ума, который их осознает. Они – развлечение, продукт игры Ума, элементы необычайно длинного и хорошо выстроенного сна. Иными словами, они – Майя. Все является Майей, или иллюзией, если рассматривается как отдельное и самостоятельное; вместе с тем все реальное, если рассматривается как неотделимое от Единой Реальности, которая создает все это. Итак, по сути нет разницы между „реальными“ серыми крысами, которые человек видит, когда трезв, и „воображаемыми“ розовыми крысами, которые он видит, когда пьян: и то, и другое – Майя, реальные как
